Юлия Алейникова - Прощальный подарок Карла Брюллова [litres]

– А вот, Ян Карлович, какая петрушка. Несколько дней назад была ограблена квартира Николая Михайловича Пичугина, сына того самого. Взяли так, ерунду, но вся квартира вверх дном перевернута. А вчера ограбили контору «Кишпромторга», которая располагается во втором этаже того самого дома на Гороховой, что принадлежал старику Пичугину. Взяли опять-таки сущую ерунду, но все в конторе и в лавке на первом этаже перевернуто, даже стены попорчены.

– Значит, вы считаете, что эти два дела могут быть связаны?

– А вам так не кажется?

– Безусловно, связь просматривается. Создается впечатление, что кто-то настойчиво ищет что-то в домах Пичугиных.

– Именно. В нашем случае грабителей было как минимум двое.

– Ну, это объяснимо, убийца старого Пичугина, если это, конечно, он орудует, мог найти себе компаньона. А пальчики вам удалось снять?

– Да, отпечатки имеются.

– А давайте-ка попробуем сравнить ваши образцы с отпечатками из старого дела. Конечно, в те годы отчетность велась крайне небрежно, но картотеку я вел очень тщательно.

– Спасибо, Ян Карлович. А я хочу побеседовать с Николаем Пичугиным, должен же он знать, за чем именно охотятся бандиты.

– Думаю, должен, и побеседовать, безусловно, стоит. Вопрос в другом, пожелает ли он быть откровенным, – с сомнением проговорил старый спец.

– Но допросить его все же стоит.

– И, может даже, понаблюдать. Все же, согласитесь, Поликарп Петрович, что преступник проявляет завидную настойчивость. Потерпев неудачу в восемнадцатом году, он решил повторить попытку в двадцать пятом. И кстати, почему такой большой перерыв? Он был в отъезде? Сидел? Или просто выжидал подходящего случая?

– Да, есть над чем подумать. А кстати, у Николая Пичугина имеются три старшие сестры, по старому делу они у вас не проходили?

– Нет. Одна из сестер проживала с мужем в Москве. И насколько нам удалось установить, ни она, ни супруг Первопрестольной не покидали. Вторая сестра была замужем за художником, учеником отца, проживала на Васильевском острове в казенной квартире Академии художеств. И у нее, и у супруга на момент убийства было алиби, оба были тяжело больны. А вот что касается третьей сестры, самой младшей, ее местонахождение установить не удалось. Ее муж был коммерсантом. Еще летом восемнадцатого они куда-то бесследно исчезли вместе с сыном. Никому из родственников об их судьбе ничего известно не было. Вот так.

– Спасибо. Значит, имеет смысл разыскать всех троих, – сделал себе заметку Поликарп Петрович.

– Попробуйте, коллега. Попробуйте.

20 мая 1925 года, Ленинград

Леля Пичугина шагала по улице, с удовольствием ловя на себе восхищенные взгляды проходящих мимо мужчин и еще внимательнее проезжающих. Веселые бесшабашные рабфаковцы, с белозубыми улыбками, в дырявых штиблетах и с пустыми карманами, не привлекали избалованную Лелечку. Что с ними делать? Семечки лузгать да по подворотням целоваться. Мерси.

Нет, Лелечку привлекали кавалеры состоятельные, а таких вокруг нее было достаточно. Леля Пичугина была девушкой спелой, пышной и к тому же хорошо одетой. Главной слабостью Лели было шелковое белье, она глубоко и искренне сочувствовала тем несчастным, что были вынуждены ежедневно облачаться в безобразные бумазейные панталоны, лишенные всякого изящества и утонченности, и носить безвкусные, бесформенные ситцевые сорочки, уродующие фигуру. Так что вор, похитивший большую часть драгоценного Лелечкиного белья, нанес болезненный удар по ее гардеробу.

Стоило подумать, как вернуть утраченное. Нет, не отобрать у воришки, а приобрести новое. Папенька тратиться отказался. Он отчего-то ужасно испугался милиции, велел всем сидеть тихо, не высовываться, денег не тратить, одеваться скромнее. Даже мясо запретил на рынке покупать, велел обходиться селедкой.

До селедки Леле дела не было, а вот белье…

Надо было искать выход, и в принципе он имелся: давний поклонник Лева Людиновсков. Его папа имел собственное дело, какое точно, Леля не знала, но определенно весьма прибыльное, кажется, магазин или даже два магазина. У Левы были деньги, он обожал Лелю и всегда был готов осыпать ее подарками. Но вот незадача. Именно сегодня вдруг выяснилось, что кассир Левиного папы ограбил кассу и сбежал в Ялту с какой-то красоткой. Их уже ищут, но папа страшно рассердился, сказал, что ему надоело содержать такую прорву дармоедов, у Левы еще имелся младший брат, и твердо решил женить Леву на дочери хозяина ювелирной лавки Фиме Бляхерович. Совершенно неэффектной толстозадой девице с бородавкой под носом, к тому же старой, осенью ей исполнилось двадцать пять. На фоне перечисленных недостатков у Фимы имелось единственное, но очень весомое достоинство. Ее приданое.