Энн Кливз - Ловушка для ворона [litres]

Когда Рэйчел увидела Беллу – тело покачивалось, его можно было узнать по серебристому топу, аккуратно завитым волосам, помаде, но это была не совсем Белла, потому что Белла никогда в жизни не была такой тихой, – то пришла в ярость. Она была вне себя от гнева. Она хотела ударить тело в живот, как боксёрскую грушу. Она хотела залезть на тюк и дать пощёчину белому безжизненному лицу. Потому что Белла была другом. Так какое право она имела сделать это, не поговорив сперва с Рэйчел? И потому, что Рэйчел ждала этого вечера с тех пор, как услышала о продолжении проекта. Она представляла, как будет сидеть с Беллой в коттедже Бейкиз за бутылкой вина и сплетничать.

Но она не ударила тело. Вместо этого развернулась и врезала по тюку соломы, и так снова и снова, пока костяшки не покрылись царапинами и не начали кровоточить.

Позже она поняла, как много времени, должно быть, провела в сарае для трактора. Когда она вернулась в коттедж, кастрюля с водой кипела. У паршивого огонька газа ушло полчаса только на то, чтобы чайник потеплел.

Коттедж, который позже стал известен как коттедж Бейкиз, купила вскоре после войны Констанс Бейки. Она была натуралистом и иллюстратором, так и не вышла замуж. Когда-то она гуляла по холмам в поисках вдохновения, но вскоре ожирение свело на нет её прогулки. Она привыкла сидеть в кресле и рисовать только тех птиц, растения и насекомых, которые могла видеть из окна. Это был её самый плодотворный период. Экслибрисы её книг продавались за удивительно большие деньги. Одна лондонская галерея покровительствовала ей и раз в год организовывала выставку. Никто точно не знал, что она делала с деньгами, но жизнь она вела очень скромную. Чтобы развлечься, Констанс иногда писала ехидно-забавные письма в научные журналы, высмеивая исследования коллег.

Даги, тогда ещё подтянутый и активный, раз в неделю привозил ей продукты из Киммерстона на своём «Лендровере». Она никогда не предлагала деньги за услугу, но каждый год на Рождество дарила ему набросок фермы или окрестных холмов. Позже Белла обнаружила кипу этих рисунков в ящике его стола и поместила их в рамки. Мисс Бейки не была одинока. Она благосклонно принимала посетителей, но ожидала, что они принесут подарки – пирожные с кремом, печенье и бутылки виски.

В 1980-м мисс Бейки внезапно скончалась. Даги, приехав однажды утром с молоком, обнаружил её в кресле у окна. Она пробыла там всю ночь. В своём завещании она основывала благотворительный фонд, чтобы поощрить просвещение по вопросам защиты и исследования окружающей среды, и отдавала в дар свой коттедж. Оговаривалось, что фонд не должен поддерживать тех, кому нет восемнадцати. Дети ей никогда не нравились. Студенты использовали Бейкиз как базу для работы в поле. Рэйчел провела здесь прошлую весну, дописывая магистерскую диссертацию. Когда комитет решил, что требуется свежая кровь, её выбрали попечителем фонда.

Коттедж остался почти таким же, каким был при Констанс. Вся мебель была её. Студенты с богатой фантазией воображали, что по ночам в доме можно увидеть призрака.

«Только если он не двигается, – сказал лектор, знавший Констанс. – Если он двигался, это не Конни. Помнится, она этого никогда не делала. Сколько её знал».

Рэйчел в привидения не верила.

Так она и сказала Энн и Грэйс на следующий день, когда они принялись причитать. Рэйчел планировала немедленно начать работу с картой, но ей пришлось снова разбираться с проблемами. Она впервые была главой команды и отчасти возмущалась из-за того, что её отвлекали. На деле же она нервничала. чувствуя свою ответственность. Они приехали в Бейки ради исследования, а не разговоров, но когда Энн и Грэйс явились, чтоб начать работу, ей пришлось рассказать им, что произошло с Беллой.

Энн была местной, и Рэйчел работала с ней раньше. Она была старше Рэйчел, очень уверенная, и Рэйчел сомневалась, что ей нравится, когда указывают, что делать. Грэйс пришла с отличными рекомендациями, но Рэйчел прежде её не видела. У неё не было права голоса при назначении зоолога, и это до сих пор её задевало.

Грэйс была бледной и худой, и новости о самоубийстве, казалось, выпили те немногие краски, которые в ней были. Такая реакция казалась преувеличенной. Белла, в конце концов, была ей никем.

Однако Энн захотелось узнать все детали.

– Как ужасно! – сказала она, когда история об обнаружении трупа была завершена. – Что ты сделала потом?

– Я пошла в Блэклоу и позвонила. – Она вошла тихо, стараясь не напугать Даги, хотя и понимала, что он, возможно, ожидает, что Белла будет шуметь в доме. Она расслабилась, услышав голоса наверху, и на секунду задумалась, не привиделось ли ей всё. Она тихонько поднималась по лестнице, размышляя: «Боже, я буду выглядеть полной дурой, если Белла выйдет и застанет меня тут». Затем раздался громкий взрыв музыки, и она поняла, что голоса раздавались из телевизора в комнате Даги.