Соня Лаврова - Убийство у камина

поэтому она пришла к выводу, что Даниэл еще не пришел за ним.

– Вы имеете в виду, что Даниэл вошел и совершил преступление между двумя визитами миссис Вайлинг? – спросил. Куни

– Она не возвращалась до семи. Задняя дверь была оставлена открытой, чтобы Даниэл мог войти в дом, поэтому миссис Вайлинг и ее дочь решились войти в дом со словами «Привет!» Или каким-то другим приветствием, они вошли в дом, и какой сюрприз их ждал!

– Боже! сказал Куни, «бедный ребенок!

«Да, – пробормотал Аскольд, – да… Ну, хотя я не возражал бы потратить оставшуюся часть дня, выпивая чашку кофе и вспоминая прошлое, я должен пойти к этому священнику.

Оба встали. Аскольд заплатил по счету и, конечно, дал чаевые точно десять процентов от суммы.

– Я не понимаю, какое отношение пастор имеет ко всему этому, – прокомментировал Куни, когда они уже были в машине.

– . Как я уже говорил, пастор Арчери, должно быть, пишет книгу, и, судя по деньгам, которые он потратил на запись процесса, он верит, что это принесет успех. – Или, может быть, он думает о покупке дома «Чайная чаша». Он может быть фанатом домов с привидениями..

Неизвестная машина была припаркована во дворе полицейского участка. Номерной знак был иностранным..

«Скоро узнаем», – сказал Аскольд.

Глава три

.В целом, Аскольд не любил духовенство.. С его точки зрения, представители духовенства были не совсем скромными. Многие ожидают, что через них будут общаться с Богом.

Главный инспектор не связывал их с красивыми и очаровательными людьми; поэтому пастор Арчири вызвал у него некоторое удивление. Должно быть, он был немного моложе Аскольда, и у него все еще была стройная фигура, а также он был очень привлекательным мужчиной. Пастор был в легком костюме, простой рубашке и галстуке. В его густых светлых волосах почти не было седых волос, черты его лица были правильными и гармоничными, а кожа загорелой.

Обмениваясь первыми любезностями, Аскольд оценил красоту его голоса. Должно быть приятно слушать, как он читает вслух. Аскольд рассмеялся про себя, указав пастору на стул, чтобы он сел, и сам сел перед своим посетителем. Он представил себе группу усталых пожилых прихожан, которые изо всех сил старались получить скудную награду за улыбку мужчины. В этот момент пастор не улыбался, он нервничал.

– Я хорошо знаю дело, инспектор, – начал он. Я прочитал официальную стенограмму процесса и поговорил об этом с полковником.

– Так что именно вы хотите знать? Спросил Аскольд со своей обычной грубостью.

Пастор Арчери глубоко вздохнул и поспешно сказал:

– Я хочу, чтобы вы сказали мне, есть ли крошечные сомнения, даже если это тень сомнения, в вине Дениэла?.

Так вот о чем Вы. И так. теории Куни о возможном родстве пастора с мисс Сайс или его намерениях купить дом не могли быть ошибочными. Этот человек, по какому-то неизвестному интересу, был настроен оправдать Даниэла..

Аскольд нахмурился и через мгновение сказал:

– Я не могу вам помочь. Это был Даниэл, в этом нет сомнений. Он упрямо стиснул зубы. Если вы хотите процитировать меня в своей книге, у вас есть мое согласие. Можно сказать, что после шестнадцати лет Аскольд все еще утверждает, что Даниэл был виновен без малейшего подозрения в ошибке.

– О какой книге Вы мне говорите? Пастор Арчери вежливо склонил голову. Недоумение отразилось в его карих глазах. Затем он засмеялся. Это был приятный смех, и для Аскольда это было неожиданно. Я не писатель», сказал он. Ну, я однажды написал главу книги об абиссинских кошках, но это не может считаться…

«Абиссинские кошки. Эти огромные красные жуки, подумал Аскольд.

– Чем вас интересует Даниэл, мистер Арчири?

Он колебался. Солнце высветило морщины на его лице, которые до сих пор оставались незамеченными главным инспектором. «Это смешно! – подумал он, что темные женщины стареют позже, чем блондинки, а с мужчинами происходит обратное».

– Мои причины очень личные, инспектор. Я не думаю, что они заслуживают вашего интереса. Но я могу заверить вас, что, конечно, я не собираюсь публиковать то, что вы мне говорите.

Ну, он посвятил себя правосудию, поэтому у него не было выбора. В любом случае, он уже смирился с тем, что пожертвовал большей частью дня для этого священнослужителя. Усталость начала охватывать его. Возможно, он найдет в себе силы вспомнить, чтобы восстановить знакомые слова и сцены из прошлого, но этот жаркий день не позволил бы ему быть слишком строгим. Личные причины – и он мысленно признался, что почувствовал детское любопытство знать их – вероятно, они со временем станут известны. Искреннее и веселое выражение лица посетителя заставило его подумать, что он не собирается быть особенно осторожным.