Яна Егорова - Скрам 2

— Много людей, говоришь? — хмыкнула мама. — А эти его охранники его не пугают?

Я перевела взгляд туда, куда она смотрела. Пугают люди?! Сорвалась с места и накинув в прихожей первые попавшиеся тапки, понеслась прямо по лужам, распихивая охрану в стороны, пробилась к шефу. И точно! Я думала, почему он стоит и не двигается с места! Схватив его за рукав, потащила Шагалова в свой дом — сейчас было не до красоты, мой шеф был в панике! Михаил Павлович преградил путь охранникам, попытавшимся проследовать за мной. Он закрыл дверь и встал у нее, не пуская никого внутрь.

— Мам, мам, дай воды! — я завела потерявшегося в пространстве Адриана в большую комнату и усадила его на стул. Нащупав в кармане наушники и телефон быстро выполнила процедуру, к которой была с некоторых пор готова двадцать четыре часа в сутки.

Мама, слава богу, сразу узнала этот взгляд и это состояние. Она принесла воду, которой я напоила своего шефа. Он сидел на стуле с моими наушниками в ушах и потерянным взглядом смотрел на пошарпанный пол.

— Ладно, вижу. Верю, — заявила тихо мама. — Как же ты теперь останешься с ними двумя здесь? Никита еще спит, но он скоро проснется, что потом? Эти орлы за окном его так в гроб сведут своей защитой. Защитнички несчастные… И мне уже уезжать пора, дядя Миша повезет. Звонил, ждет, мне собираться надо.

— Мам, ты собирайся, я как-нибудь разберусь. Адриана Аароновича, как только он придет в себя заберет Михаил Павлович, его дворецкий. Он сейчас у нашей двери оборону держит. Он умеет заботиться о нем. Для Адриана Шагалова здесь его брат снял целую гостиницу. Так что он не останется у нас.

— Целую гостиницу? Ну… Тогда я за него спокойна. Я только за тебя переживаю.

— А что за меня переживать?

— Ой, дочка.

Мама покачала головой. Она была в черном траурном платье и уже успела сделать хоть и скромную, но укладку на голове. В ушах блестели бабушкины сережки, доставшиеся ей по наследству.

— Только мы с тобой знаем, что это за люди такие. Ты посмотри на своего начальника.

Мама кивнула в сторону Адриана Шагалова. Он и вправду странно смотрелся в нашем доме, на этом стуле, на котором я с самого детства сидела за обеденным столом. Адриан держал руки на собственных коленях, смотрел обезумевшим взглядом в пол и что-то бормотал, без звука шевеля одними губами.

— Ты посмотри, в каком он состоянии. Если ты говоришь, что для него это тяжело. Он такой же особенный… Ты что, в упор не видишь, на что пошел этот человек, чтобы просто подвезти тебя до дома?

После ее замечания, я даже не помнила, как она ушла. Она что-то говорила о продуктах, что-то об одежде, я все пропустила, слушая и не слыша. С ее отъездом в дом зашел Михаил Павлович, на улице уже все успокоилось, охрана разошлась по машинам. Расторгуев всех проинструктировал, как себя вести, чтобы без помощи врагов, самим не угробить охраняемый объект. Прошло еще немного времени, Адриан Ааронович пришел в себя, не кстати проснулся и мой братишка. Я покинула гостей, перепоручив шефа его верному дворецкому. А когда вернулась в комнату — там уже никого не было. Мой телефон и наушники лежали на кровати, от дома в эту секунду отъезжали машины. Я не знала, но у моего дома остались дежурить двое в маленькой иномарке серебристого цвета — это были люди Рогозина. Он, в отличие от Давида, позаботился и обо мне, хотя я не считала, что это было необходимо. Я была уверена, Давид Шагалов точно бы об этом не подумал, как и его брат. Если первому только на руку, если со мной что-то произойдет, то второму просто не до меня. Ладно, не до таких мелочей.

После их отъезда я была до самого позднего вечера занята братом и домом. Пока разобралась с печкой, в доме было сыро, надо было немного протопить и приготовить горячий обед. Пока прибрала и позанималась с Никитой. Потом мы отправились спать. Засыпая на своей кровати, я смотрела на стул у тумбочки, на котором сегодня сидел сам Адриан Шагалов. Где-то в голове эхом раздавались мамины слова, в которые я не верила.

— Адриан Ааронович, вам не обязательно это делать…

Моя рука дернулась дотронуться до его локтя, чтобы остановить перед необдуманным поступком, но я отступила, задетая решительностью своего шефа. Он стоял на давно некрашеном, перекосившимся от сырости полу моего родного домика в Вельске и не отрываясь смотрел на Никиту. Лицо младшего брата вымазано кашей — человека с его диагнозом иногда бывает очень сложно накормить так, чтобы это выглядело прилично. Никита очень переживает — мамы второй день нет дома, и для него это настоящая катастрофа. Он только что более-менее успокоился после продолжительной истерики, как вдруг мне пришлось отойти, чтобы открыть дверь на внезапно раздавшийся стук. Я даже предположить не могла, что он вернется. Зачем он это делает? Ведь Адриану Шагалову нисколько не легче находиться здесь, чем Никите видеть его. Однако, вот он. Стоит на этом страшном полу (который мы с мамой застилаем разноцветными половиками, чтобы было не так холодно), среди простой и очень бедной мебели. Здесь чисто, да. Но это даже близко несравнимо с теми условиями, которые создал вокруг себя Шагалов.