Яна Егорова - Скрам 2

Я продолжила за Шагалова:

— Вместо этого он сорвал концерт и топал ногами, требуя, чтобы кто-нибудь, он сам не знает кто, разобрался с его проблемами.

— А он топал? — толкнул меня плечом в плечо Академин.

— Еще как! Топал и кричал. Требовал отвезти его в сумасшедший дом.

— И вы, Наташенька, пообещали ему аудиенцию у Адриана Аароновича? — опять толчок в плечо от повара.

— Пообещала, — покаялась я, опустив голову.

— А он?

— А он обещал, что пройдет инструктаж, прежде чем входить в ложу, а сам ворвался туда, топая ногами и крича.

— Ну, понятно, — вздохнул Расторгуев. — Хорошо, что с вами был Давид Ааронович. Хоть характер у него тяжелый, но вам, Наталья Олеговна, при всем желании с вашим хрупким телосложением и добрейшим нравом не выстоять против опытного дебошира.

— А Алпаров дебошир, — поддержал дворецкого Академин, показав указательным пальцем вверх.

Под их разговор, мои мысли унеслись в тот момент, когда я поднялась к Адриану Аароновичу в кабинет, уговорить его встретиться еще раз с Алпаровым. Естественно, было бы разумнее выставить композитора за дверь — зачем этот скандалист с большим именем сдался моему начальнику? С одной стороны. Но с другой… Я все никак не могу забыть, как оживал Адриан в те моменты, когда ему подкидывали загадки. Стоило ли снова ворошить все? Я решила рискнуть — как минимум предложить я могу, а он может отказаться. В конце концов, если бы он сказал мне выставить вон Алпарова, я бы так и сделала тем более, что охранник все еще находился в квартире. Я постучалась в кабинет к Адриану и вошла без разрешения — он бы никогда не ответил на стук.

Продумала каждую фразу и встав сбоку от его стола, чтобы не раздражать его лишний раз, сообщила:

— Пришел Алпаров. Просит прощения. Очень хочет, чтобы вы ему помогли. Распутать его дело.

Повисла пауза. Адриан довольно долго молчал, в то же время мою голову немного повело. В кабинете были закрыты окна, здесь теперь везде двойная защита, которую установили после нападения убийцы. Комната наполнена теплом и приятным, очень тактичным запахом его одеколона. Шагалов спокойно произнес:

— Х-хорошо.

А потом добавил, не поднимая ни головы, ни кофейных глаз:

— П-после ужина.

Выходя из кабинета, в голове пронеслась мысль, что я готова хоть десять раз сталкиваться с таким вот Алпаровыми, лишь бы у меня был повод и возможность снова и снова входить в его кабинет. Я спускалась по лестнице и чувствовала, как горели мои глаза.

По просторной квартире разлился мелодичный звук, Расторгуев допил свое вино и промокнув губы, поднялся из-за стола:

— Похоже, Артем Андреевич с Сергеем Витальевичем приехали. Как раз вовремя, точно по часам.

В подтверждение своих слов, дворецкий отодвинул манжет и взглянул на часы у себя на запястье.

— Адриан Ааронович, я проведу их в гостиную, а затем подам кофе и чай прямо туда.

Уже зная своего хозяина, Расторгуев не спрашивал разрешения, скорее озвучил свои намерения. Оставалось удивляться, когда мой шеф успел вызвать ребят из Скрама и в добавок оповестить об их приезде Михаила Павловича.

Я поднялась из-за стола на мгновение позже Адриана, и мы оба направились в сторону холла, там же был вход в просторный зал, где уже несколько часов в компании охранника ожидал аудиенции Шагалова заносчивый композитор. В холле двое скрамовцев здоровались с дворецким. Первым въехал на своем инвалидном кресле Артем:

— Добрый вечер, Михаил Павлович, — протянул он отчество Расторгуева на букве «а» и весело поклонился одной головой, дворецкий ответил ему в той же манере и улыбнулся несколько шире, чем обычно улыбался другим людям. Наверное, Михаил Павлович симпатизирует мужественности Артема, поэтому выделяет того среди остальных.

— Добрый вечер, Артем Андреевич. Вам я приготовлю ваш любимый капучино с шоколадом. Как поживает Маккиннон?

— Отлично! Растолстел, — подмигнул ему Боярский в ответ и проехал вперед, позволив наконец-то и Лисовскому войти внутрь.

Даже я уже знаю, кто такой Маккиннон. Это домашний питомец Боярского, желтая змея. Дня не проходит, чтобы он не рассказывал остальным, как она поживает. Дома Артем установил камеру и целый день в прямом эфире наблюдает, как тот спит, ест и ползает. Говорит, что вид Маккиннона его успокаивает.

— Добрый вечер, Михаил Павлович! — следом переступил через плоский порог Лисовский.

— Добрый вечер, Сергей Витальевич! Ваше пиво уже достаточно охладилось. Прошу в зал.