Сергей Венедов - Улики против улик

— …Его чёрный портфель… я ждала мужа, а он не приехал…

Буров забыл, зачем пришёл. Он видел перед собой больную женщину и не знал, как помочь ей прийти в себя. Вдруг Ксения Ларичева вскочила на ноги с поразительной живостью и пронзительно закричала:

— Вон! Убирайтесь вон! Вон!

Буров понял, что ничем не сможет ей помочь, а его дальнейшее пребывание здесь только усилит приступ, и направился к выходу. С минуту он в нерешительности постоял в прихожей, и ему вдруг показалось, что резкий голос хозяйки сливается у него в голове с приглушённым ритмичным шумом, похожим на тиканье часов, и два этих разных звука, расширяясь в черепной коробке, угрожают взорвать её. От напряжения он даже почувствовал лёгкое головокружение, но тут же взял себя в руки и огляделся. Любопытство пересилило, он осторожно просунул голову в стеклянную дверь гостиной и обомлел. Вся огромная комната была заставлена, увешана, заполнена часами всех видов и систем: десятки видов ходиков, настольных часов в бронзе, мраморе и дереве, настенных и напольных часов с боем и с гирями. Всё это царство минут двигалось и тикало, производя тот мерный гул, который поначалу он принял за слуховую галлюцинацию.

— Игоря Матвеевича коллекция, ещё дедушка собирал, чудом сохранилась… — услышал он позади себя голос домработницы, прошаркавшей мимо него, недовольно ворча. — Опять припадок… ни днем ни ночью покоя нет.

— Зовите доктора, — посоветовал Буров.

— Доктор был вчера… он знает… на неё такое находит иногда… Не трогайте её, говорит, само пройдёт… Но уж когда прихватит, лучше к ней не соваться.

— Это после операции?

— И после операции, и после этого случая с её супругом… бедняжка. Доктор Зусман обещал в больницу её устроить, в Центральную…

Из комнаты продолжал доноситься хриплый, сдавленный голос Ларичевой. Она безостановочно повторяла одно и то же:

— Вон! Вон! Вон!

— Ладно, будет вам, уходите, — проворчала домработница, заговорщически подмигнув Бурову, и проводила его до двери.

Молодой человек терялся в догадках. Чем вызван приступ Ларичевой? Он чувствовал, что ошибся, выбрав «резкую атаку», но сам себя оправдывал: «Откуда я мог знать, что женщина не в своём уме? Нужно будет ещё поговорить и с ней, и с домработницей», — решил он. Потом вспомнил: «Итак, доктор Зусман из Центральной больницы… Надеюсь, у них не десять Зусманов там. Ничего. Найдём».

Врачей с фамилией Зусман в больнице значилось двое: Владимир Михайлович, онколог, и Давид Абрамович, кожник. Кожник отпадает, решил Буров и набрал номер телефона.

— Мне доктора Зусмана.

— Его нет в больнице. Отъехал к больному.

— Не к госпоже ли Ларичевой, часом?

— Я не в курсе, извините, я практикантка, сестра тоже отлучилась…

— Спасибо.

«Похоже, что доктор тот самый. Больница Центральная, в которой оперировали Ларичеву и куда он снова обещает её положить».

Буров не мешкая отправился в больницу. Первым препятствием был вахтёр.

— Вам куда, гражданин?

— К доктору.

— Вот как? Вы думали, здесь так — заходи-выходи? Надо записаться на приём.

— Да мне так…

— Так сюда не ходят!

Буров принципиально решил не показывать удостоверение, чтобы не вызвать панику, и ещё пятнадцать минут потратил в очереди, оформляя запись к врачу.

— Вот сейчас другое дело, проходите.

В вестибюле третьего этажа его поджидал другой страж порядка — дежурная медсестра. С ней было проще — всё решили улыбка и несколько комплиментов. Потом ещё одна — в предбаннике кабинета доктора. И люди в очереди перед дверью. Сгоравшего от нетерпения Бурова покинули силы. Он в душе поклялся никогда больше не употреблять кофе, не курить, пить кефир по утрам и слушаться маму, которая вечно заставляет его надевать шарф, чтобы не простыть, — лишь бы не угодить в больницу!

Владимир Михайлович Зусман оказался пожилым человеком, открытым и дружелюбным.

— М-да… вдова Ларичева… — протянул он, глядя из-под опущенных век. — Она больна… А вы, простите, почему интересуетесь? По долгу службы?

Буров приготовился вытащить удостоверение, но врач остановил его.

— Спасибо… Она недомогает со времени операции…

— А что за операцию она перенесла?

— Новообразование в груди… Болезненно, но… и только… Вы удовлетворены?

— Вам известно, что случилось с её мужем? Доктор снова посмотрел на него испытующе.

— Хм… Да… конечно, известно…

— Ну и?..

— И всё.

— Ларичевой давали много морфия?