Петр Ингвин - Всемуко Путенабо [СИ]

Сейчас бывший подвал не узнать. Воссозданный аналог рыцарского зала отгорожен от современного мира непроницаемыми стенами. Не хватает только камина, но его заменяют настенные факелы и большие свечи в кованых подсвечниках. Дрожащее пламя превращает бетонную коробку в старинный замок с его особенным антуражем, замкнутостью и витающим в воздухе мистицизмом. Может быть, и со своими приведениями. Обидно же, если замок — и без приведений.

Человек на сцене — не привидение. Но похож. Гибкий мужчина в соответствующих восточных полуодеждах и обязательной здесь маске исполняет танец живота. Все взоры сошлись на нем.

Полет руки, разворот, игра бедрами и животом. Прыжок. Изгиб до самой земли. «Дзинь-дзинь» — звон серебра браслетов и пояса. Страсть и жар искушения. Безмолвная песня о любви. Браво.

Обвешанный серебром мужчина одет в шаровары с низкой талией и что-то цветасто-прозрачное на плечах. Он танцует умело, с небывалым чувством, в движениях присутствует душа. На влажном от пота торсе голодная пасть пупка то выгибается к потолку, то скручивается, то мелко волнуется вопящим зевом, поющим о вожделении. Ажурно-переливчатый смерч рук и ног не дает покоя загипнотизированным зрительницам.

Музыку перекрывает голос Аполлона:

— Леди Кириллица.

Все оборачиваются для приветствия. Очередную соратницу приглашают к пиршеству глаз. Кириллица равноправно вливается в красочное карнавальное море.

Не проходит и двух минут, дверь вновь отворяется:

— Леди Скромница.

Снова приветствие. Музыка вдруг обрывается. Танцор исчезает, будто действительно был привидением.

— Прибыли все, — объявляют белые маски. — Можно начинать.

- - — -

Напротив него сидит солидный человек в накинутом поверх костюма больничном халате. Черные, как смоль, волосы и усы. Острый взгляд. Выдающийся нос.

— Приехал только из уважения к Борису Борисовичу.

— Спасибо, — говорит Алекс.

Он в гипсе. Одна нога подвешена.

Они в палате одни.

— Борис Борисович сказал, что у вас есть несколько вопросов. Я жду.

— Есть. Расул Алигаджиевич, вы слышали о проблемах «Риэлтинга»?

Вместо ответа — осторожный кивок.

Алекс спрашивает в лоб:

— Это вы устроили?

Густые брови возносятся вверх. Не понимает. Или не хочет понимать.

— Закрытие «Риэлтинга», — объясняет Алекс. — Они ваши главные конкуренты.

Гаджиев негодующе мотает головой:

— Не мой стиль. Я работаю честно.

— А я слышал… — в глазах Алекса уничтожающая ирония.

— Молодой человек, я эту фирму только в прошлом году купил. Когда узнал, какие дела под этой крышей творились — поседел. Вот, посмотри. Теперь только на реабилитацию сколько времени и денег уйдет!

Выходит, что свои грязные делишки «Провинция» творила не при этом хозяине. Лучше ничего не знать о незнакомом человеке, чем начинать разговор, зная только плохое. Алекс доволен.

— Тогда скажите, кому еще это выгодно.

Гаджиев морщит лоб.

— Наезд полиции? Конечно, самой полиции.

— Получить отступные?

— Вроде того. Произойди такое с моей фирмой, я бы любые деньги отдал. Прекращение операций, опечатывание офиса — непоправимый удар для бизнеса, это конец любой коммерческой организации.

— Поэтому именно вы для всех — первый подозреваемый.

— Зря. — Мужчина качает головой. — Я бы не тронул «Риэлтинг». И не только из этических соображений, которые в бизнес-среде, к сожалению, давно забыты. У меня личная заинтересованность.

Алекс удивлен, но молчит. Гаджиев с неохотой заканчивает мысль:

— Здесь замешан другой человек. Я несу за него ответственность, поэтому не могу продолжать.

Другой человек, скорее всего, — женщина. Как обычно. И что же? Гаджиев вроде бы не женат. На юге, как известно, все воды нарзаны, все мужчины тарзаны. С кем из «Риэлтинга» связался глава конкурирующей организации, и почему их отношения должны быть тайной? Вариантов немного. Собственно, всего два: Лиза и Наташа. Это, конечно, если брать только прямой персонал и не считать уборщицу.

Стоп. А если не прямой? Если…

Алена?! Будущая жена коммерческого директора, второго лица в фирме, вполне может оказаться тем, о ком речь. Витая на пороге некоего всеобъясняющего открытия, Алекс уводит разговор в сторону:

— Расскажите про Горского. Вы были знакомы?

— Чуть-чуть.

— Как думаете, почему он сбежал?

— До денег очень жадный.

— А семья как же?

Гость язвительно фыркает: