Петр Ингвин - Всемуко Путенабо [СИ]

— Зачем нам это знать? — Алена цепляется за своего мужчину.

Прошлое вернулось. То самое прошлое, которое хочется забыть.

— Не вам. — Алекс спокоен и беспечен. — Ему. Ваш друг — лицо в этом деле чрезвычайно заинтересованное. Так вот, Анатолий, специально для вас обо всем по порядку. Я, к счастью, а для кого-то — к сожалению, выжил. Отделался несколькими переломами. Мой напарник Леонид не попал за решетку — следствие легко разобралось в хитросплетениях, которые завели ситуацию так далеко. А видео с участием моего непутевого друга… После всего, что позже обнаружила полиция, эта запись оказалась не компрометирующей, а свидетельской. Имелась явная подстава, как говорят в известных нам кругах.

— Вообще не понимаю, о чем речь, — произносит Анатолий.

— Ладно, возьмем ближе к известным вам событиям. После того, как вы сняли Алену с жертвенного «алтаря», куда сами же ее ранее поместили, и после того, как увезли в неизвестном нам тогда направлении, полиция штурмовала снятый вами особняк.

— Что?!.. — Алена чувствует, что у нее сам собой открывается рот.

Левая рука Анатолия находит и сжимает ее ладонь:

— Успокойся, это недоразумение. Сейчас все выяснится. А молодой человек за свои слова ответит.

Алекс согласен:

— Выяснится. Отвечу, господин Агеенко. Или теперь вас правильнее называть господин Костюшкин?

- - — -

— Мы Костюшкины, — кивает Анатолий. Желваки у него ходят ходуном, в глазах зреет буря. — И сейчас я вызову полицию…

— Могу поспорить, что не вызовете, — улыбается Алекс. — Но это ваше право, можете сделать это прямо сейчас. А я, с вашего позволения, продолжу. Почти никого из женщин, которые присутствовали на «балу», суровая рука закона не тронула. Оказалось достаточным, что их взяли на заметку, причем возникло ощущение, что они только рады своему обнаружению органами правопорядка.

Алена дикими глазами глядит на Анатолия. Он молчит, напряженный и готовый в любой миг вытащить из-за спинки руку с нащупанным пистолетом. Останавливает только присутствие девушки. Столько сил положено на завоевание ее доверия…

— Теперь про Матвеева.

— Про Кирилла? — Алена вздрагивает.

Алекс закидывает ногу на ногу и кривится — видимо, переломы еще дают о себе знать:

— Ефим Натанович, адвокат Горского, разбил в пух и прах статьи по незаконному предпринимательству — их явно притянули за уши, чтобы исполнить чей-то заказ. Не будем показывать пальцем, чей именно. Прокурор, правда, сразу переквалифицировал дело на статью «мошенничество в особо крупных размерах». Получилось вроде бы хуже и даже опаснее, поскольку деньги с населения действительно собраны и не отданы. Но адвокат доказал, что Кирилл преступных намерений не имел, он не являлся ни организатором, ни выгодоприобретателем. Обвинения с Матвеева сняли и перевели его в разряд свидетелей. А ввиду смерти основного подозреваемого дело теперь закрыто.

— Какое отношение это имеет ко мне? — вставляет Анатолий. Его рука немеет от напряжения и холода стали, но пока боится вынырнуть. Ох, Аленушка…

— Как организатору всей цепочки событий это должно быть вам как минимум любопытно. Например факт, что дело по статьям «похищение людей» и «непредумышленное убийство» открыто именно на господина Агеенко, а у вас очень похожая на него физиономия. Так и хочется в присутствии официальных лиц и понятых снять и сверить отпечатки пальцев. Кстати, стоит заметить, что «непредумышленное» указано временно, до тех пор, пока следствие не установит мотивов. Тогда дело переквалифицируют в более серьезное, и первоначальные улики для этого уже собраны.

— Хватит наговоров, — обрывает Анатолий. На незваного гостя вскидывается тяжелый ствол: — Проваливай, пока я добрый. Алена, уйди.

— Я хочу послушать, — настаивает она.

— Правильно, — кивает Алекс. — Ей есть, что послушать.

— Это только слова! — Анатолий высовывает и показывает язык: — Видите? У меня тоже язык есть. Сказать может каждый все, что угодно. Но за навет придется ответить. Алена, выйди!

— Да, за навет придется ответить, — совершенно спокойно замечает Алекс.

У него не дрогнул ни один мускул, поза остается расслабленной.

— Если бы у тебя было, что предъявить… — Анатолий чувствует, что самообладание уже на пределе. Он даже не заметил, когда перешел на ты.

Будь у Алекса доказательства, здесь уже хозяйничала бы полиция. Берет на понт?

— Почему думаете, что нет?

Собеседник продолжает держаться в рамках приличий. Это выводит из себя. Но на чистосердечное признание пусть не рассчитывает. Разговор, скорее всего, записывается, и Алекс ждет, что какая-нибудь оговорка позволит вывести Анатолия на чистую воду. Нельзя говорить о деле. Нужно принимать меры. Хозяин собственности, в которую проникли без спроса, в своем праве, если угрожает пришельцу оружием, это его прямая обязанность — противостоять вторжению. Это элементарная самозащита. В некоторых случаях суд оправдает даже применение оружия. Даже с виду неоправданное. И пистолет легко может переместиться в руку трупа вломившегося в частные владения преступника — хозяину как бы повезло в момент драки развернуть ствол…