Марина Бойко: Пламя Любви

– Сама не понимаю, как так произошло, – робко отвечала она. Спасибо вам.

– Не меня благодари, а отца. Он очень тебя ждет.

После его слов, Каролина улыбнулась. Она тоже соскучилась за отцом, и очень ждала встречи с ним. Ей совершенно не хотелось думать о плохом, вспоминать обиды. Просто хотелось обнять отца, поговорить с ним. И в отношении с ним начать все с чистого листа.

Федор Михайлович встретил свою дочь с трепетом и очень радушно. Прямо с порога, не смотря на то, что его окружают охранники, он крепко обнял Каролину.

– Дорогая дочь! – громко произнес он.

– Папа! – она ответила ему взаимностью и также крепко, как в детстве обняла его.

– Пройдем в дом, чего стоять на пороге.

Она прошла дом. Все было так же после ее ухода. Ничего не изменилось. В гостиной был накрыт стол, возле стола суетилась их помощница по дому. Увидев Каролину, она одернула фартук и поприветствовала ее:

– Здравствуйте! С возвращением, мы очень рады вас видеть.

– Папа! Ну, зачем ты все это затеял, – она еще раз посмотрела на стол и какие вкусности приготовлены. Есть хотелось дико. Она уже скорей мечтала наброситься на фрукты, ее любимый сок из авокадо, запеченную утку с яблоками.

– Ах, Каролина, если бы ты знала, как я переживал, как я скучал. Я совершенно не знал, что так все получиться. Прости меня, прости меня, если сможешь. Я был слеп, я оказался большим глупцом. Веришь, я еще очень давно все имущество, до последней копейки все переписал на тебя.

– А наследник? Мой братик, как же он?

– Не сын он мне и она мне больше не жена. После всего, что Вероника сделала – я не желаю ее видеть в своем доме.

– Как?

– Так бывает. Все мы допускаем ошибки в этой жизни.

Каролина услышала за своей спиной шаги, она обвернулась и увидела перед собой Веронику с ребенком на руках. В другой руке у нее был чемодан.

– Я собрала вещи, – произнесла она.

– Это очень хорошо. Тебя проводят, – ответил ей Федор Михайлович и снова обратил свой взор на Каролину.

Вероника стояла и мялась. По всей видимости, ей не хотелось уходить. Как только она собралась сделать шаг в направлении двери, Каролина обратилась к ней:

– Куда вы пойдете, с маленьким ребенком на руках? Оставайтесь. А пойдемте за стол! Я ужасно голодна, – после этих слов она подошла к Веронике и посмотрела на малыша, который был замотан в белое одеяльце.

– Можно взять на руки?

– Да, можно. Спасибо тебе, – Вероника сказала это тихо, а после чего улыбнулась.

Каролина взяла ребенка на руки, она посмотрела на маленькое личико. Ребенок открыл глазки и начал улыбаться.

– Он проснулся, наверное, мы слишком громко разговариваем. Разбудили братика.

– Ничего страшного, ему все равно пора просыпаться. Он у нас большой соня, постоянно спит, – к Каролине подошла няня и забрала ребенка. – Нам тоже пора кушать.

Федор Михайлович ничего не ответил поступок Каролины, а спокойно, вместе со всеми прошел к столу.

На протяжении нескольких часов они вели дружескую беседу. Федор Михайлович заметил, что Каролина изменилась. Она стала более жизнерадостной, общительной, отзывчивой. Теперь в ее характере проглядывались такие черты, как сочувствие и сострадание. В отличие от своего отца, она совершенно не держала зла на Веронику, а простила ее и позволила ей остаться в доме.

После обеда, когда уставшая Каролина поднялась в свою комнату, за ней последовал Федор Михайлович. Он прошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Они остались наедине. Федор крепко обнял свою дочь. Каролина крепко прижалась к его груди и заплакала:

– Папа! Прости меня! Прости меня за все.

– Моя дорогая дочь, это ты меня прости. Я был не прав. Я был слеп и глуп. Не понимал, что происходит вокруг меня и что мой злейший враг, враг моей дочери, спит со мной в одной постели. Теперь самое главное, что с тобой все в порядке, что с тобой хорошо. Рано утром ты уедешь, в пять утра у тебя рейс до Ниццы. Там тебя встретит твоя мать. Ты уедешь, пройдет время все уляжется и забудеться. Зато там тебя никто не найдет и никто не побеспокоит.

– Папа! Я нарушила закон, я совершила преступление и я должна ответить перед законом.

– Ты взяла мои деньги, и отвечать тебе нужно, в первую очередь передо мной. Самое главное, что ты жива, что с тобой все хорошо, – он крепче прижал дочь к себе и поцеловал в макушку. – Теперь я тебя никому не отдам в обиду. Я так виноват перед тобой. Я знаю, что тебе пришлось пройти через тяжелые испытания и теперь это мой крест, что я не доглядел, не уберег, свою родную и единственную дочь. Не знаю, сможешь ты меня когда-нибудь понять и простить.