Сергей Федоранич - Вирус [litres]

О каких доверительных отношениях между матерью и дочерью может идти речь, когда ни одна мать не вправе смотреть на то, как ее ребенок катится вниз, набирая скорость? Ни один друг не вправе молчать, когда видит такое. А уж тем более мать. А они об этом не говорят. Но ведь что-то нужно сделать! Нужно вскрыть этот нарыв, обсудить это, поговорить, убедиться, что все под контролем, укрепить слабые места и восполнить пробелы… Но нет, не в их случае. Они на самом деле превратились просто в добрых соседей, которые говорят о бытовых вопросах и молчат о том, о чем действительно нужно говорить.

Когда приехала Манюня, Наташа уже выпила порцию виски. Ей страшно захотелось янтарного пойла с сухим льдом, чтобы не разбавлял крепость. И едва первые холодные струйки потекли в горло, она почувствовала, как отпускает. Сжимавшие горло тиски расслабляются, и потихоньку наружу выходит тугой ком.

– Привет, родная, – сказала Манюня, войдя в квартиру. У нее был свой комплект ключей от квартиры Наташи, и она ими воспользовалась. Такая была договоренность – после десяти в гости только со своими ключами, чтобы не будить детей.

Манюня заключила Наташу в объятия и крепко сжала.

– Ты ужинала? – спросила Наташа.

– Умираю от голода, – призналась подруга. – У тебя есть чего поесть?

– Конечно, я же приличная мать, – сказала Наташа.

Слезы, стоящие в глазах, хлынули. Какая она мать? Она просто ничто. Наташа тряхнула головой и ушла на кухню, Манюня пошла следом, помалкивая.

Они не раз говорили об их отношениях с Катюшей, и Манюня знала правду. Она всегда кидалась на помощь Наташе, когда та не могла найти дочь, но исправить ничего, как и Наташа, не могла. Манюня не одобряла Наташин подход и высказывалась по этому поводу неоднократно. Но всегда помогала, когда Наташе требовалась ее помощь. В этом и заключается настоящая дружба, считала Наташа.

– Она опять дома не ночевала? – спросила Манюня, усаживаясь за стол.

– Не ночевала, – подтвердила Наташа. – Но сейчас спит.

– Как обычно? С разбитой мордой? Или что похуже?

Наташа кивнула.

– Не как обычно. Видимо, они давно не встречались, она давно не приходила в таком состоянии. А сегодня опять… Старые вещи, которых я давно не видела, разбитая губа. Хромает. На плече синяк. Ты знаешь, я вчера ездила в клуб…

– Зачем?

– Переживала, – коротко ответила Наташа. – Я видела ее. Я даже говорила с тем человеком…

– О чем?

– Не о том, о чем ты подумала. Я не знаю, чего и сколько мне нужно выпить, чтобы задать вопросы, которые сейчас в твоей голове. Он не знал, что я мать Катюши. Я представилась сотрудницей агентства, которое подыскивает место для проведения мероприятия…

Наташа рассказала Манюне о посещении клуба и пересказала разговор с Рустамом. Не рассказала только про тот страшный для нее случай с бедным мужчиной, который получил в лицо ногой, сказала, что увидела достаточно, чтобы переживать еще сильнее. Манюня молча выслушала и сказала:

– Наташа, пожалуйста, давай прекратим это. Раз и навсегда. Поговорим с ней. Обсудим. Объясним все риски…

– Ты думаешь, Катюша о них не знает?

– Я думаю, они для нее кажутся событиями из параллельной вселенной, – ответила Манюня. – Катюша о них знает, и, возможно, у нее даже есть такие знакомые. Которые пострадали. Но едва ли она всерьез считает, что такое может случиться с ней.

– Ты так думаешь?

– Я в этом почти уверена, – ответила подруга. – В любом случае если не поговорим, никогда не узнаем.

– Манюня, но ты ведь знаешь…

– Да, я помню, дорогая. Ты выбрала для себя быть мамочкой номер один. Но я твоя подруга, а не соседка в поезде, я не могу просто так смотреть на это все. Это неправильно. Ты обязана помочь своему ребенку, даже если он об этом не просит. Ты просто обязана это сделать. Ведь ты – мать. У тебя не только право, но и обязанность.

Наташа молчала. Она не знала, что сказать. Да, она должна. Но как? Как сказать то, что, возможно, разрушит этот иллюзорный мир? Что, если Катюша не сможет простить ее? Что, если не сможет жить по правилам? Что, если ей не понравится ограничить себя в том, в чем нормальные люди себя даже не видят? Что, если она уйдет из дома? Возможно, для кого-то эти вопросы кажутся глупыми и надуманными, но для Наташи они были страшными, практически невозможными. Ни единого отрицательного ответа она просто не переживет. У нее просто не получится. Не получится, и все.

– Ладно, давай оставим эту тему, – сказала Манюня, почувствовав напряжение подруги. – Скажи мне, что будем делать с твоей бедой? Ты будешь с ней общаться?