Марина Серова - Девушка с легким характером [litres]

– Расскажи поподробнее.

– Собираются они на кладбище, да еще и ночью, представляете? Я, как узнала, что надо идти на кладбище, сразу сказала Клементине, что – нет, не пойду. Я и днем-то боюсь туда ходить, а тут – ночь! Но Клементина меня уговорила. Начала успокаивать, говорит, что совсем не страшно, а очень круто. Ну, пошли мы с ней. Пришли. Смотрю, сидят прямо на земле несколько парней и девушек, все в темных одеждах, у всех такие же феньки, что и у Клементины. Мы подошли, а они даже и внимания на нас никакого не обратили. Еще я заметила, что все были в масках.

– В масках? Каких масках?

– Ну, наподобие карнавальных, что ли. Но не у всех. Некоторые просто натянули на лицо то ли шапку, то ли чулок с прорезями для глаз. Многие курили, еще от них разило алкоголем. А еще мне показалось, что они не только пили спиртное, но и… В общем, они вели себя как-то неадекватно, нанюхались, что ли. Я сразу хотела уйти, но Клементина не пустила, сказала, что сейчас нельзя. Вы знаете, Клементина и сама была какая-то… как будто бы тоже как они.

«Интересно, это что же такое? Подготовка к какому-то обряду? – подумала я. – А может быть, никакие они и не готы, а сатанисты?»

– И что же было потом? – спросила я.

– Потом я услышала, как подъезжает машина. Сначала огни фар ослепили. Но очень быстро они погасли. Потом из машины вышел мужчина. Довольно высокого роста, фигура атлетическая. Он, кажется, был без маски, но лицо его я не смогла разглядеть. Я просто почувствовала аромат дорогой мужской парфюмерии. Он вышел, и все, кто сидел на земле, как по команде сразу встали. Он негромко спросил: почему вы до сих пор сидите? Кто-то ответил, что дверца закрыта. Мужчина тогда спросил, почему не прошли через главные ворота. Все промолчали. Тогда он подошел к стене, там, оказывается, была дверь, я ее тоже не заметила. Так вот, он подошел к двери, взялся за ручку и открыл. Потом скомандовал, чтобы прошли к машине и взяли что полагается. Кто-то отделился от группы – кажется, это были парни, два человека. Они пошли к машине, подсвечивая себе путь фонариками. Потом я услышала, как кто-то тихо завыл. Я схватила Клементину за руку и сказала, что если она меня отсюда сейчас же не уведет, то я сама уйду, и никто меня не остановит. Она на меня зашипела и прошептала, чтобы я не вздумала двигаться с места, иначе нам всем несдобровать. Тут опять раздалось завыванье, а потом как будто бы кто-то заскулил. Тут этот мужчина, который приехал на машине, прикрикнул, типа, чего вы так долго возитесь, давайте быстрее. Парни действительно зашевелились, а потом принесли связанного ягненка, представляете?

– Это что же, агнец на заклание, что ли?

– Да, да! Я сама сначала своим глазам не поверила! А потом увидела, какой он маленький, скорее всего, новорожденный, у меня прямо сердце сжалось. Ягненочек, наверное, почувствовал, что скоро ему придет конец, и начал дергаться. Он вырывался, когда его несли к дверце. Потом мы все двинулись вслед за теми, кто нес ягненка. Я была как во сне. Мне на самом деле казалось, что все это страшный и жуткий сон, только я никак не могу проснуться. Ноги у меня были как ватные. Клементина буквально тащила меня на себе. А ягненочек уже не вырывался, он не издавал больше ни звука. Он покорно ждал неизбежного. Тогда тот мужчина, из чьей машины вытащили ягненка, спросил у кого-то, готова ли яма. Ему ответили, что все подготовлено. И после этого они уже как-то раскованно стали себя вести. Нет, не кричали, все было так же тихо, но я почувствовала, что их поведение стало более раскованным, более свободным, что ли. Как будто бы это какое-то увлекательное путешествие ночью на кладбище. Кто-то шепотом рассказывал, что это круче, чем прятаться в заброшенных дачах и недостроенных коттеджах. Что вот-вот свершится таинство, и что тогда… Он не договорил, потому что все вокруг огласилось жалобным воем. Да, именно воем, а не блеянием. Как будто бы ягненок, почувствовав свой близкий конец, очнулся и в отчаянии заголосил. За моей спиной опять начались перешептывания. Кто-то кому-то рассказывал, что в тот момент, когда ягненка принесут в жертву, настанет самое время загадывать самые сокровенные желания. И что они действительно исполнятся. И тут Клементина начинает вторить этому шепоту. Она говорит, чтобы я загадывала желания. А я стою ни жива ни мертва. Какие уж тут желания! Вернее, желание было только одно: поскорее уйти подальше от этой жути. Но тут мужчина, который был без маски, скомандовал, чтобы ягненка поднесли совсем близко к яме. И когда его приказание было исполнено, он наклонился над ягненком и вонзил в его бок нож. Послышался предсмертный хрип, потом все стихло. А рядом опять зашептали. Кто-то не верил во всю эту затею. Кто-то убеждал, что для прикола можно и попробовать. Потом мужчина приказал всем встать вокруг ямы, на дне которой лежал ягненок. Его приказ был исполнен. Мы все стояли молча, наступила какая-то неестественная тишина. И вдруг послышалось сначала шуршание, а потом что-то затрещало и загрохотало. Эти звуки раздались за нашими спинами. Кто-то обернулся, осветил темное пространство лучами фонарей. И тогда мы увидели, что… Это было совсем рядом. Могила, что находилась позади нас, была заброшенной, в свете фонарей было видно, что ограда совсем проржавела, а памятник покосился. Но самым страшным было то, что надгробье вдруг как будто раскололось пополам. Было такое впечатление, что провал увеличивается с каждой секундой и что мы все сейчас провалимся под землю. И тут все бросились врассыпную. Кто куда. Побежали и мы с Клементиной. Бежали не оглядываясь. Почти ничего не было видно. Мелькали деревья, ограды, кресты, памятники. Как мы не врезались в них, я до сих пор понять не могу. Я пришла в себя только тогда, когда оказалась за воротами кладбища. Клементины нигде не было. Я буквально на автопилоте добралась домой. Хорошо что дома уже все спали. Я прошла в свою комнату, закрыла дверь на ключ и, не раздеваясь, упала в кровать. Я проспала, наверное, до полудня. Меня никто не будил: все ушли по своим делам. Еще неделю я не могла полностью отойти от этого кладбищенского похода.