Юлия Терехова - Хроника смертельной осени

– Иди на кухню, – повторил голос. – Там поговорим.

Женевьева не могла определить – мужской ли голос говорит с ней или женский. Тон низкий, интонации мягкие, но приказы железные. Как завороженная, она повиновалась, однако пистолета из рук не выпустила. Она прошла на кухню, озираясь, от страха забыв, что все ее тело болит и кровоточит.

– Сядь на стул и положи пистолет перед собой, – попросил, именно попросил, а не приказал, голос. – Не оглядывайся. Пожалуйста. Чем меньше ты увидишь, тем лучше для тебя.

Женевьева не могла с этим не согласиться. Кто-то был позади нее, но панически боялась оглянуться. Послушно положила оружие на стол, руки вытянула рядом, сжимая и разжимая занемевшие от напряжения пальцы.

– Молодец, – похвалил ее голос. – Теперь слушай меня внимательно.

– Да, я слушаю, – кивнула она.

– Я знаю, как он измывается над тобой, и хочу тебе помочь.

– Помочь? – подняла она голову. – Но как? Я писала заявление в полицию…

– Молчи, – перебил ее голос. – Я все знаю. У меня прямой доступ к полицейской базе. Я знаю, ночью ты вызывала полицию, и они ничем тебе не помогли. Знаешь, с какой формулировкой они отчитались? Ложный вызов, – впервые голос проявил какую-то эмоцию, и в ней явственно прозвучал гнев.

– Ложный вызов, – всхлипнула Женевьева. – Он меня избил и…

– Я знаю, – голос стал опять спокоен, – молчи и слушай.

– Я понимаю, ты хочешь, чтоб он умер, так?

Женевьева не отвечала.

– Я поймал тебя с оружием в руке – отпираться бессмысленно.

– А как еще я могу освободиться от него? До развода я не доживу – он меня убьет.

– Не нужно до этого доводить. Если б он тебя убил, он был бы повинен смерти, но и тебе не стало б легче, ведь так?

– Так, – чуть слышно согласилась она.

– Значит, он достоин другого наказания. Как ты хочешь, чтобы его наказали?

– Я не понимаю, – ответила Женевьева.

– Все просто – он должен поплатиться за то, что издевался над тобой, но наказание должно быть адекватным. Он не убил тебя, и смерть еще не заслужил. Поэтому скажи, как ты хочешь, чтобы он был наказан, и я накажу его согласно твоему желанию. Ты будешь вне подозрений – тебе обеспечат идеальное алиби.

– Я не могу… Я не умею… – испуганно забормотала она. – Я не умею ничего такого планировать. Одно дело – выстрелить, а другое – тщательно что-то рассчитать… Я точно попадусь.

– Вот глупая женщина! – ей показалось, что обладатель голоса улыбнулся. – Кто говорит, что ты будешь это планировать? Ты должна только высказать желание – мы все сделаем сами. Ты можешь также сказать, что не хочешь причинять ему вред – твое право. Тогда он будет в полной безопасности. Ну, каково твое желание? Чего ты хочешь?

– Я не знаю, – растерялась Женевьева. – Ничего не понимаю…

– Твои сомнения естественны. Ты женщина добрая. Только вот смотрю я сейчас на тебя и думаю – а что дальше? Даже если он тебя не убьет – зачем тебе такая жизнь – в постоянном ужасе и страхе? С разбитым лицом и измученным телом? О ребенке своем ты подумала?

– А как я расплачусь с вами? – спросила Женевьева. – Такие вещи бесплатно не делаются.

– Запомни, возмездие не нуждается в гонорарах. От тебя ничего не требуется. Вырасти сына так, чтобы ему и в голову не пришло когда-нибудь причинить зло другому человеку.

– И что я должна сказать? – потрясенная, спросила Женевьева. – Я хочу, чтобы он – что?..

– Я не знаю, – ответил голос. – Это твое желание. Чего ты хочешь? Я могу сделать ему лоботомию, могу до конца его дней отправить в психушку, могу отрубить ему конечность, могу его кастрировать – я многое могу. А чего хотелось бы тебе?

– Я хочу, чтобы ему отрубили его поганые руки, – с ненавистью выдохнула Женевьева. – Чтобы он больше никогда не смог ими ко мне прикоснуться.

– Хорошо, – согласился голос. – Принято.

– И что теперь? – спросила она.

– Теперь, – ответил голос. – Ты будешь жить обычной жизнью, стараясь избегать ссор и скандалов. Будь покорной – ненадолго. И положи пистолет на место – твоему мужу не понравится, если он не найдет его в кобуре.

– А когда?.. – в ее вопросе все еще звучало сомнение. Но Женевьеве никто не ответил. Она почувствовала легкое колыхание воздуха, и ощущение чьего-то присутствия за спиной исчезло.

– Что это было?.. – Женевьева с ужасом смотрела на пистолет, лежащий перед ней. Она чуть не стала убийцей, а все, что она слышала – галлюцинация, вызванная сильнейшим стрессом. В детской завозился Рене. Надо срочно положить пистолет на место, иначе не миновать ей еще одного избиения. Муж скоро проснется, и ей надо готовить ему завтрак.