Микаэль Крефельд: Секта

– Прямо-таки чудесное исцеление – полное восстановление двигательного аппарата! – иронически прокомментировал адвокат Ломан, сложив руки на круглом, как шар, животе, на котором чуть не лопался кардиган.

Семидесятилетний Ломан смотрел видеозапись, сидя за громоздким письменным столом в своем маленьком, прокуренном до желтизны кабинете.

– Да уж. А страховая премия только что стала равна нулю, – подхватил стоящий рядом с его креслом Томас. – Вашему клиенту не на что жаловаться.

– Еще бы! Удачно, что тележки, как по заказу, загородили ему проезд, – сказал Ломан, указав пальцем на экран, где Карстену наконец удалось убрать с дороги помеху. Он отодвинул тележки от своего автомобиля и оставил их поперек выезда со стоянки перед машинами, стоявшими по другую сторону навеса. Очевидно, его совершенно не заботило, что тележки теперь будут мешать другим.

– Случается порой такое везение, – усмехнулся Томас, потирая левую руку, забинтованную выше запястья.

Взгляд Ломана, оторвавшись от экрана, впервые остановился на повязке.

– Что это у вас с рукой?

– Так, пустяки. Слишком далеко высунул из окна.

– Из окна?

– Скоро пойдут эти кадры, – сказал Томас, кивнув на экран, и, обойдя стол, уселся в потертое кожаное кресло.

Ломан приник к экрану, на котором Карстен, крича на жену и на сына, возвращался к машине. Он хотел снова надеть на шею воротник, но от возбуждения никак не мог с ним справиться. Наконец ему на помощь пришла жена, и Карстен нехотя позволил ей застегнуть воротник. Тут его взгляд впервые упал на «ауди», в котором сидел Томас с видеокамерой. Рука Карстена вытянулась прямо в сторону объектива.

– Черт! – послышалось восклицание Томаса, произнесенное в самый микрофон.

Судя по заплясавшим кадрам, Томас резко отбросил камеру, и она объективом кверху приземлилась на приборной доске. На видеозаписи было видно, как Карстен устремился к машине. Послышалось звяканье ключей и брань Томаса, заводящего двигатель. Когда автомобиль наконец тронулся, Карстен схватил одну из деревянных сандалий, в которые был обут, и запустил ею в лобовое стекло, оно пошло сетью трещин. Взвизгнули тормоза, – это Томас попытался дать задний ход.

– Ой, моя… моя машина! – охнул Ломан, не отрываясь от экрана. – Что он себе позволяет!

– Если б я знал, что он так метко бросает, я бы припарковался подальше, – виновато промямлил Томас. – Я, конечно, заплачý за стекло.

Ломан на секунду повернулся к нему:

– А что там было с вашей рукой?

– Смотрите дальше, – сказал Томас, махнув в сторону экрана.

Ломан снова повернулся лицом к экрану. Томас наконец включил заднюю передачу и нажал на газ. Фигура Карстена на экране быстро уменьшалась. Издалека донесся его голос, он кричал:

– Джанго! Да спустите же Джанго, черт возьми!

В следующий момент на экране появился сын Карстена, открывающий заднюю дверцу «порше», из багажного отделения выскочил белый питбуль. Карстен крикнул «фас», указав собаке на Томаса, который в это время давал задний ход. От резкого движения камера развернулась на Томаса, включавшего первую скорость. Томас далеко высунулся из бокового окна, так как сеть трещин на лобовом стекле не позволяла ничего разглядеть впереди. В тот же миг к открытому боковому окну подлетел питбуль и, подпрыгнув, вцепился зубами Томасу в предплечье. Томас вскрикнул и попытался отдернуть руку, выезжающий со стоянки автомобиль вильнул в сторону. На пассажирском сиденье рядом с Томасом поднялся Мёффе и сипло залаял на бойцовскую собаку. Заметив Мёффе, питбуль отпустил Томаса, чтобы броситься на бульдога, но не удержался в окне и свалился на асфальт. Томас нажал на газ, видеокамера упала с приборной доски на пол. Экран стал черным, но из динамика все еще слышался голос ругающегося Томаса. Ломан выключил компьютер и откинулся на спинку кресла.

– Вы показались врачу? Это же может грозить столбняком.

– Ничего страшного, – сказал Томас.

– Стоит подать иск о возмещении ущерба. Вы вели съемку в публичном пространстве, на улице, так что все было совершенно законно.

Томас отрицательно мотнул головой:

– Не стоит. Я бы тоже не обрадовался, обнаружив, что кто-то ведет за мной слежку и снимает на камеру. Тем более если бы это грозило потерей двух миллионов.

– Вы все шутите, – сказал Ломан. – Хорошо, что с вами был Мёффе, без него вы не отцепили бы эту псину.

Томас посмотрел на Мёффе, который спал у его ног на потертом персидском ковре.