Виктория Платова: Увидимся в темноте

Эти фразы – никем не высказанные – гудели, подобно пчелиному рою, в голове Брагина, мгновенно ставшей пустой. Да и не голова это вовсе – стеклянный купол; и рой бьется в стекло без устали, стараясь вырваться на свободу: ни черта не получается, вз-ззз, то ли еще будет, вз-ззз. Вз-ззз… вз-ззз. И если бы брагинская голова разлетелась в этот момент, раскололась на тысячи осколков – он бы почувствовал только облегчение.

– Он же над нами издевается, мразь, – никак не мог упокоиться Вяткин. – Чует свою безнаказанность и издевается.

Рой наконец покинул Брагина, перестал терзать. Хорошо бы теперь и Вяткину немного сбавить обороты: такой всплеск эмоций не для места происшествия. Оно, как известно, требует сосредоточенности, но и известной отстраненности тоже.

Очевидно, и сам капитан вспомнил об этом – и потому замолчал. Но молчание длилось недолго. Вяткин втянул ноздрями воздух, беспокойно завертел головой, а потом произнес неожиданно севшим голосом:

– Он здесь.

– Кто?

– Альтист.

– В каком смысле – здесь? – не понял Брагин, но на всякий случай огляделся.

Не так уж много людей вокруг – они с Вяткиным, судмедэксперт Пасхавер, намертво приклеившийся к горчичному пальто. Паша Однолет. Эксперт-криминалист Ряпич, он как раз занят фотосъемкой. Те двое, что обнаружили тело, любители скандинавской ходьбы. Парочка незнакомых Брагину местных оперов. Участковый с труднопроизносимой фамилией Баумгартлингер – немецкая, что ли? Дичь, а не фамилия. Есть еще зеваки, без зевак не обходится, но все они – вне зоны видимости. А здесь, в этом влажном июньском аду, – десять человек. Тело – одиннадцатое.

Никто из них не Альтист.

– …Чую, что здесь, – продолжал упрямиться Вяткин. – Объяснить не могу, но чую.

Опять чертова кьеркегоровщина, бедняга капитан.

Именно в эту минуту Ряпич махнул им рукой: очевидно, кое-что нашлось.

Счет-извещение, завалившийся за подкладку пальто. Оплата жилищно-коммунальных услуг за май месяц текущего года. Юр. адрес – г. Санкт-Петербург, ул. Малая Гребецкая, д. 6. Плательщик Якубина О.С.

Это была удача, самая настоящая, у Брагина даже дыхание перехватило. Больше месяца прошло с момента обнаружения первой жертвы – так до сих пор и не опознанной. Отпечатки пальцев ни по одной из доступных следствию баз не проходили. Стоматологи тоже ничем помочь не смогли, да и проблем с зубами у совсем юной – не старше двадцати – девушки не было, всего-то пара пломб. И в графе «особые приметы» можно смело ставить прочерк: нет ни татуировок, ни шрамов, ни родимых пятен.

Даже удивительно.

Удивительно, что мертвая девушка оказалась на стороне своего палача. Не раскрыла ни одной тайны. Пока не раскрыла, – изо всех сил убеждал себя Брагин, – придет время – и все изменится . Рано или поздно появится зацепка, которая станет отправной точкой успешного расследования. Должна появиться. Не может не появиться. Большие надежды в связи с этим возлагались на Пасхавера, но, обычно всесильный, судмедэксперт только разводил руками:

– Я, Сережа, что мог из тела выудил и подробно все изложил. И про генетические особенности, и про состояние тканей, и про небольшую атрофию мышц, и про след на щиколотке. И про инъекцию. Остальное – сами. Ну, или ждите…

Фразы Пасхавер не закончил, но смысл ее и без того лежал на поверхности: ждите следующий эпизод.

Ждать пришлось долгий месяц и несколько еще более долгих дней, и вот теперь – счет-извещение. Малая Гребецкая улица, а значит – Петроградка. Нежно любимая Брагиным Петроградка, с которой связана вся жизнь. Ну что ж, всякое бывает, совпадение, не больше. Как и в случае с хилфигеровским пальто.

Не бери дурного в голову, Сергей Валентинович. Не отвлекайся на пустяки.

…На Малой Гребецкой они с Вяткиным и Однолетом оказались в тот же день несколькими часами позже. Уже вооруженные минимумом знаний о той, чье имя было указано в извещении. Оксана Станиславовна Якубина, уроженка города Череповец Вологодской области, 1961 года рождения.

– Мать, наверное, – предположил Вяткин.

– Или квартирная хозяйка, – предположил Брагин. – В любом случае что-то да узнаем.

– Вообще, как-то странно выходит с этим извещением, – неожиданно бросил Паша Однолет и покраснел.

Он всегда превентивно краснел, прежде чем высказать собственную точку зрения.

– А что с ним не так? – Капитан нахмурился. – Валяй, объясни нам, старым дуракам.

– Бумага слишком плотная, – пробубнил Паша. – К тому же лист сложен вдвое, прощупать через подкладку ничего не стоит. Вот и Ряпич в два счета его нашел.