Фрауке Шойнеманн - Плюшевая тайна

Но сколько бы я ни лаял перед дверью террасы, всё было напрасно. Дора больше не доверяла мне и не пускала меня в сад. Наоборот, она следила за каждым моим шагом. Как это унизительно!

Моё лицедейство не произвело впечатления и на Билле с Фипсом.

Клянусь варёной колбасой, я в безвыходной ситуации! Как я теперь расскажу моим коллегам о том, что разбойники оказались на самом деле вымогателями? Это ведь прорыв в нашем расследовании! Как жаль, что животные не умеют пользоваться телефоном, иначе я бы позвонил кошкам.

В прескверном настроении я лёг в корзинку и уронил голову на передние лапы. Как же мне быть? Как мне поговорить со Сникерсом или Минкой, не выходя в парк?

Размышляя над этим, я увидел, как хозяйка Сникерса вышла в сад и стала снимать с верёвки высохшее бельё. Может быть, мой рыжий друг тоже где-то поблизости? Но ни в саду, ни на деревьях, ни на карнизе дома, где старый толстяк любил греть своё брюхо, его не было.

Сегодня явно не мой день!

Хозяйка Сникерса снимала с верёвки полотенца и простыни и аккуратно складывала их в бельевую корзину, которую поставила рядом на газон. Она возилась так довольно долго. Наконец верёвка почти опустела, остались лишь два махровых полотенца. Вероятно, они не до конца высохли, потому что хозяйка Сникерса сняла их с верёвки, потом покачала головой и повесила обратно. Кажется, в это время она о чём-то размышляла. Во всяком случае, так мне показалось, потому что она слегка склонила голову набок. Сникерс как-то рассказывал мне, что она всегда так делает, когда о чём-то думает. Вскоре после этого она ушла в дом через чёрный ход, оставив почти полную корзину белья в саду.

Как же мне хочется передать Сникерсу весточку! Толстяк наверняка валяется сейчас на уютном мягком диване в гостиной и отдыхает после напряжённой ночи.

Гафф-гафф-гафф! Если бы его хозяйка могла передать ему моё сообщение, это решило бы мою проблему. Но люди совсем не понимают звериный язык. Всё, что я говорю, они слышат только как «гафф» и «тяв». Большинство домашних питомцев гораздо умнее, чем их хозяева!

И тут меня озарила идея. Я взволнованно вскочил на четыре лапы и начал громко тявкать и подвывать: мне срочно нужно в сад! Сами понимаете зачем! Я не могу больше терпеть!

Дора пришла в гостиную и смерила меня подозрительным взглядом.

– Пауль, неужели ты снова хочешь в туалет? Мы же вернулись с прогулки час назад. Что с тобой? У тебя воспаление мочевого пузыря?

Я жалобно завыл и, подбежав к маленькому шкафчику возле двери террасы, задрал заднюю ногу.

– Что ты делаешь?! – закричала Дора и бросилась ко мне. – Не смей писать в квартире! – Она сердито схватила меня за шкирку и оттащила от шкафчика.

АУ-У-У! Нельзя ли повежливее?! Я взвыл и оскорблёно зарычал. Мне было по-настоящему больно.

Дора ослабила хватку. Она даже немножко испугалась и пробормотала с лёгким смущением:

– Извини, Пауль, я не хотела сделать тебе больно. Пойдём в сад. Только никуда от меня не убегай, ясно?

Я ответил ей кротким преданным взглядом. Нет, я не убегу. У меня есть идея получше!

Дора открыла дверь и вышла в сад. Я выскочил за ней, но свернул не к моему любимому деревцу, а направился прямиком к бельевой корзине и – ррраз! – с разбега забрался в неё! Я повалялся на белье и стал прыгать на нём с такой силой, что корзинка опрокинулась, а простыни и полотенца упали на траву. Тогда я схватил за кончики пару простыней и полотенец и весело побежал с ними по лужайке, за ними потащилось остальное бельё. Всё случилось так быстро, что Дора не успела предотвратить моё коварное нападение на бельевую корзину.

– Пауль! Ты с ума сошёл? Прекрати! – Дора подбежала ко мне и, вырвав из моих зубов большое полотенце, взяла меня на руки. – Эй, хулиган, так нельзя! Ты же испачкал чистое бельё. Как я объясню это нашей соседке?

Эх, Дора, сама виновата! Если бы ты просто отпустила меня в сад, мне не пришлось бы прибегать к крайним мерам. Тогда я просто поговорил бы со Сникерсом, не пачкая бельё его хозяйки.

Хотя – гафф-гафф, – это, конечно, только первая часть моего гениального плана. Но я надеялся, что вторая часть тоже удастся!

Тяжело вздохнув, Дора отпустила меня и принялась собирать разбросанное по саду бельё, отряхивать его, сворачивать и снова аккуратно складывать в корзину.

– Идём, негодник, – сказала она и с упрёком взглянула на меня. – Сейчас нам с тобой предстоит неприятный разговор.