Наталья Александрова - Преступление в десять карат [= Заколдованное колье] [litres]

Лола, однако, уже не слушала его. Она с видом сомнамбулы покинула кухню, причем Маркиз едва успел подхватить песика, чтобы тот не свалился на пол. Лола проследовала в коридор и, взгромоздившись на табурет, принялась рыться на верхней полке стенного шкафа.

– Лолочка, куда ты? – окликнул ее Маркиз. – Жизнь так прекрасна! Не покидай нас! Мы с Пу И не переживем, если ты погибнешь под обломками шкафа!

Лола не удостоила компаньона ответом.

Зато Перришон неожиданно всполошился. Покинув свой наблюдательный пост на холодильнике, он вылетел в коридор и закружил вокруг Лолы, выкрикивая хриплым голосом:

– Полундрра! Воздушная тр-ревога!

– Лолочка, кажется, ты очень рискуешь, – озабоченно проговорил Маркиз. – Судя по поведению Перришона, у него там спрятана заначка, и он будет защищать ее до последней капли крови…

Но Лола уже издала победный крик и спрыгнула с табурета с большим альбомом в руках.

Альбом был тяжелый, старомодный, в кожаном переплете, с металлическими застежками.

– Откуда у тебя это наследие советских времен? – ужаснулся Леня. – Это тайно привезла твоя тетя Каля из Черноморска? Там твои фотографии в возрасте трех месяцев, в ползунках и с соской?

– Нечего язвить! – отрезала Лола, плюхнув альбом на стол. – Здесь, в этом, как ты говоришь, наследии советских времен собрана краткая летопись моей творческой биографии, летопись моей былой славы – отзывы о спектаклях, в которых я играла, фотографии, программки… Все то, чего я лишилась по твоей милости!

– Это был твой добровольный выбор! – надулся Леня. – И ты вроде бы раньше о нем не жалела. И вообще, ты играла в маленьком, никому не известном театрике, перед полупустым залом…

– Настоящие театралы знали наш театр! – возразила Лола, переворачивая листы альбома. – У нас был свой зритель!

– Неужели всего один? – съязвил Леня. – Я думал, их было хотя бы двое. Или даже трое – кажется, у вашего режиссера были три сестры, которые не пропустили ни одного спектакля, и еще приезжал дядя Ваня из Челябинска…

– Какой ты грубый! – фыркнула Лола. – Между прочим, посмотри, какая рецензия: «…особенно выделялась на этом… фоне молодая актриса Ольга Чижова…»

– Ну-ка, ну-ка… – Леня заглянул через ее плечо. – Как тут сказано… ага! «Особенно выделялась на этом тусклом фоне молодая актриса Ольга Чижова в роли немой служанки…» Да, это действительно блестящая рецензия! А вообще, что ты здесь ищешь?

Или просто решила устроить вечер воспоминаний? Так я тебе скажу – ты выбрала для этого не самое подходящее время!

– Отстань! – огрызнулась Лола, переворачивая страницы альбома. – Я тебе сейчас докажу…

– Не знаю, что ты мне собираешься доказать, но лучше бы ты занялась делом!

– Ага, вот оно! – Лола придвинула альбом к Маркизу и показала ему одну из фотографий. – Ну, что ты теперь скажешь? Ты не станешь спорить с очевидным?

– Где? Что? – пробормотал Леня, склонившись над альбомом.

На фотографии, которую показывала ему Лола, были изображены трое молодых людей в голубых мушкетерских плащах и широкополых шляпах. Они выглядели очень довольными, один из них держал в руках большой букет роз.

– Этот снимок сделан после спектакля «Подвески королевы», – сообщила Лола компаньону.

– По «Трем мушкетерам»? Очень актуально!

– Ну да. В центре, в роли Атоса – Гена Самохвалов, я его сто лет знаю, еще с училища. Слева толстый парень – Костя Судейкин, в роли Портоса. Ты его наверняка тоже видел, он в рекламе много снимается. А справа, в костюме Арамиса – ты не будешь спорить – это тот самый человек с Алисиной фотографии…

– Ты считаешь? – Леня вгляделся в снимок, потом сходил на кухню и вернулся оттуда с фотографией, которой шантажировали Алису Резун. Положив два снимка рядом, Маркиз долго разглядывал их, переводя глаза то на один, то на другой.

Лола ничего не говорила. Она с торжествующим видом наблюдала за своим компаньоном.

– Ну, вообще-то похож… – произнес наконец Маркиз, – здесь он помоложе, конечно, вид более голодный…

– Непохож, а это он и есть! – уверенно отозвалась Лола. – Теперь ты не будешь спорить, что у меня отличная память на лица?

– Постой, – спохватился Леня. – Такты знаешь этого человека? То есть знала раньше?

– В том-то и дело, что нет! – пригорюнилась Лола. – В том спектакле Арамиса играл Леша Поленов, но потом он заболел, и спектакль чуть не отменили, но в самый последний момент Генка Самохвалов привел какого-то своего знакомого, тоже актера. Он сыграл один вечер, а потом Поленов выздоровел… Видишь, как я все хорошо помню? Только вот забыла, как его зовут… то есть звали – ты ведь говоришь, что его убили…