Марина Серова - Нокаут по наследству

После этого Вадим перестал кривляться.

— Она слишком поздно понимает, что прогулка в безлюдном месте хорошим не закончится, и пытается уйти. Ты не даешь ей этого сделать. Задушив, продолжаешь рыться в ее сумке. Там нет того, что ты ищешь, и ты уходишь, спрятав тело Марины в палатке с инвентарем.

— Да-а, — глубокомысленно протянул Вадим. — Зря я так с ней.

Миша вышел из комнаты. И правильно сделал — его присутствие я ощущала всей кожей.

— Как ты догадалась, что я с ней переспал? — спросил Вадим.

— Ты сам мне показал дорогу к ее дому, — ответила я.

— Не понял…

— Я пошла в поликлинику за адресом Марины. Ты остался ждать в машине. Вернувшись, я сообщила, что адрес у меня, но показывать тебе его не стала. Просто не успела. Но тебе он был не нужен. Ты-то знал, куда надо ехать. И повез меня, не уточнив адрес.

— Это я лоханулся. Это я автоматически… — расстроился Вадим.

— Называй как хочешь. Потом ты тоже прокололся. К примеру, не стал подъезжать к ее дому. Знал, что тебя там смогут узнать. К примеру, старик, который целыми днями сидит на лавочке на детской площадке. Он знает Марину с детства и видел вас вместе.

Вернувшийся Миша принес мне стакан воды.

— Ты скоро? — поинтересовался он.

— Потерпи, — ответила я. — Осталось не так долго.

Миша кивнул и снова устроился у меня за спиной.

— Тебе ничего не остается, как воспользоваться мной, — сказала я. — Ты просто выбираешь момент, когда я остаюсь в доме Игнатьева одна, и понимаешь, что это твой шанс найти тайник.

— Так это я тебя тогда разделочной доской по голове приложил? — удивился Вадим. — Извини, не узнал со спины.

— Перестань паясничать, — попросила я. — Кроме тебя, больше это было сделать некому.

— Да ну? — округлил глаза Вадим.

— Ты везде оставляешь какие-то следы, — поморщилась я. — Словно хлебные крошки, по которым тебя можно найти.

— И в чем же я прокололся тогда?

— Ты украл прослушку, которую я установила на кухне. Только ты о ней знал. Не думаю, что ты смог воспользоваться «жучком», но уверена, что найду его в твоих вещах.

— Попробуй, — улыбнулся Вадим.

— А потом у тебя осталось совсем немного времени для того, чтобы найти тайник и забрать оттуда то, что Борис Семенович оставил твоей матери. Ты должен был успеть до появления Клары Николаевны, которая, забеспокоившись, могла прийти в любой момент. И знаешь что? — Я подалась вперед. — Ты обнаружил-таки тайник, но он был пуст. Осколки разбитой вазы, которые были на полу в кабинете. В ней ведь ничего не было, верно?

Вадим смотрел на меня без тени улыбки. Кажется, мне удалось ударить его по больному месту.

— Во время нашей первой встречи ты без запинки описал планировку квартиры. Сказал, что бывал здесь и общался с Борисом Семеновичем. Вряд ли ты мог тогда обойти весь периметр и запомнить расположение комнат. Но именно эту информацию ты выдал первой в качестве доказательства своей честности и открытости. Скорее, так хорошо все запомнил бы тот, кто довольно продолжительное время находился в этом доме. Тот, кто мог бы перемещаться по нему с закрытыми глазами.

— Чушь, — пробормотал Вадим. — У меня хорошая память, вот и все.

Я встала с дивана. Нужно было заканчивать.

— Клара Николаевна сказала, что твоя мать приезжает в Москву. Они собирались встретиться. И ты знал, что мама захочет получить содержимое тайника. Поэтому без труда догадался, что золото ей, скорее всего, передаст Клара Николаевна.

— И оно было бы моим, — устало сообщил Вадим, — если бы вы немного замешкались. И вы бы меня никогда… никогда не нашли.

Полиция доделала всю оставшуюся работу. Оперативникам, правда, пришлось некоторое время слушать мои объяснения, но они были вежливы и уделили мне должное внимание.

Вадима выводили из квартиры два полицейских. Уже стоя на лестнице, он вдруг обернулся:

— Я нашел пробел в твоем расследовании, — заявил он. — Объясни мне: почему же соседка не узнала меня во время первой встречи?

— Пошли, — подтолкнул его в плечо один из сопровождающих. — Еще не со всеми попрощался?

Вадима повели по лестнице. И он вряд ли услышал мой ответ.

— Если я покажу тебе свою фотографию, на которой мне семнадцать лет, то ты скажешь, что это не я, — сказала я и достала из пачки сигарету. — Ты просто вырос.

Потом я позвонила Инессе и Ларисе. Попросила их приехать на Кутузовский проспект.

Инесса прибыла первой. Увидела окровавленное лицо жениха и чуть не потеряла сознание. Пришлось ей объяснять, что Владимир спас жизнь не только мне, но еще и Мишу собой заслонил.