Сергей Жоголь - Имитатор

Птицын снова достал пачку и положил её рядом с собой. Чертовски хотелось курить.

— Неплохо бы ещё выяснить, кто такой этот Старец, да идти в курилку. Как я уже вам говорил: Сталин, Жуков, Тимошенко — они же все в Москве. Диктор с радио говорил, что, несмотря на быстрое продвижение немцев, Сталин остаётся в столице. Радио мы тут иногда слушаем. Кого такого важного должен устранить этот «бранденбуржец»? При первой нашей встрече вы говорили про какую-то группу лиц, прибывшую в Куйбышев. Кого вы всё-таки имели в виду?

Фирсов прищурился, встал.

— Ну что ж… а теперь о главном, товарищи. Московское руководство, проанализировав все данные и сопоставив факты, пришло к определённому умозаключению. Как уже говорилось, в Куйбышев были переведены многие стратегически важные предприятия, но не только они одни. Устранение кого-то из ведущих специалистов оборонки мы не исключаем, но считаем, что есть более правдоподобная версия. Не так давно в Куйбышев переехало правительство нашей страны, и если вспомнить то, как в народе прозвали Председателя нашего Президиума Верховного Совета, то можно с большой долей вероятности положить, что именно он и есть Старец. Мы полагаем, что задачей группы майора Краузе является физическое устранение Михаила Ивановича Калинина.

«Внимание! Внимание, говорит Москва!..

В течение дня наши войска вели бои на Можайском, Малоярославецком, Харьковском и Таганрогском направлениях. На разных участках Западного фронта немцы предприняли ряд ожесточённых атак на наши позиции. Все атаки немецко-фашистских войск были отбиты с большими потерями для врага…»

От Советского Информбюро: вечерняя сводка от 26 октября 1941 г.

Германия, г. Берлин… примерно за две недели до описываемых событий

Эмма подошла к окну — к особняку подъезжал чёрный автомобиль. Когда машина остановилась у ворот, с водительской стороны выскочил шофёр в военной форме и побежал открывать дверь, однако пассажир уже вышел сам. Это был офицер, стройный и высокий. Он огляделся, поправил кобуру. Водитель отскочил, вытянулся, потом шагнул к задней двери и распахнул её; из машины вышел второй, в сером плаще и в шляпе. Этот был невысок и показался Эмме каким-то скрюченным.

Мужчина в плаще что-то сказал офицеру, и оба направились к дому. Гражданский сильно хромал — это сразу бросилось в глаза. На полпути он встал и прижал руку к груди.

Офицер тоже остановился, снова поправил кобуру. Его явно раздражала медлительность спутника. Он ухватил гражданского за рукав, пригнулся и что-то сказал. Гражданский закивал и засеменил дальше. От ворот до дома было не меньше сотни шагов, и с высоты второго этажа лиц мужчин было не разглядеть. Эмма нахмурила брови — забавная парочка! Паук приказал сообщать обо всех посетителях, в особенности если они покажутся Эмме важными. А этот? Какой-нибудь мелкий чинуша из рейхсканцелярии с сопровождающим; тогда почему сопровождающий так груб? Он явно не слишком важная персона, а из-за всякой мелюзги она не должна всё бросать и бежать к Пауку на доклад.

Эмма скорчила презрительную гримасу и отошла от окна. Когда девушка подошла к зеркалу, она на некоторое время позабыла о так взволновавших её визитёрах, и из груди её вырвался гневный стон: «О, Боже!».

Эмма закусила губу и топнула ножкой. Проклятые волосы росли не по дням, а по часам. Не прошло и недели с тех пор, как она в очередной раз выкрасила свои локоны, и вот тёмные корни появились снова. И это именно сегодня, когда её ждала очередная встреча с Густавом. Эмма откинула назад волосы, взяла помаду и тщательно подвела губы. «Ну и ладно, Густав ведь назначил встречу в „Сбежавшем пироге“, а в этой забегаловке всегда такая темень. Правда, если оттуда он снова поведёт меня на съёмную квартиру…» — Эмма хихикнула и поджала губы. Ну что ж, даже если Густав увидит её потемневшие волосы, то она позаботится о том, чтобы он не придал этому особого значения. Густава Эмма совсем не боялась, она боялась других.

Молодая женщина сделала шаг назад. Из зеркала на неё смотрела платиновая блондинка, кареглазая, с ярко выраженными скулами и тонкими губами. Огромные глаза с пышными ресницами светились задорным огнём. Эмма сделала ещё один шаг назад, повернулась на каблуках и поставила правую руку на пояс. Высокая, прямая спина, осиная талия — всем этим Эмма осталась довольна.