Валерий Пушной - Битые короли

— Спаси, умоляю!

— Не сметь! — подался вперед Корозов.

В ответ один из парней выхватил пистолет, посмотрел угрожающе. Глаза были круглые, как шары, брови и ресницы белые, почти незаметные. Нос с широкими ноздрями, какие всякий раз раздувались, когда он вдыхал в себя воздух. Цветная рубаха с коротким рукавом — навыпуск, чтобы не виден был пистолет за поясом.

— Сиди и не шелести, старик! — произнес второй парень в серой рубахе с длинными рукавами, застегнутой на все пуговицы. — Это моя кукла! На чужой каравай рот не разевай!

Водитель и охранник на передних сиденьях оживились, нащупывая травматы.

Парень с глазами-шарами перевел ствол на них и набычился, показав крупные, не очень ровные зубы. Второй парень предупредил:

— Не шуршать, иначе отправим к богу!

Ксения продолжала цепляться за дверь и с ужасом смотреть на Глеба.

— Что ему нужно? — спросил тот.

— Он выиграл меня в карты! — одними губами прошептала она.

Корозов вспыхнул, покрылся красными пятнами, повысил голос на парня:

— Вон! Отпусти девушку и убирайся вон!

— Не бухти, старик! — ответил тот, ломая лицо кривизной. Губы, нос, щеки, подбородок, глаза — все искривилось. — А то тебя пощекочем!

И дернул на себя Ксению:

— Зарежу как куропатку, кукла! Пошли!

Глеб заметил у него в руке нож, острие коего врезалось девушке под ребра.

От сильного рывка пальцы Ксении разжались, резкая боль под ребрами заставила подчиниться. Девушка закричала пронзительно и громко.

И тут на дороге позади синего авто круто застопорилась белая машина с заляпанными номерами, опустилось стекло и показалась рука водителя со стволом с глушителем.

В шуме мчавшихся автомобилей никто не слышал, как прозвучали два коротких хлопка. Пули прошили парней, напавших на Ксению. Те переломились напополам, как от сильных ударов сзади, и рухнули на асфальт. Только руки не выпустили ни ножа, ни пистолета. На их рубашках выступила кровь.

Дверь белой машины распахнулась, и оттуда громко раздалось:

— Ко мне!

Девушка, не решаясь ни ослушаться, ни подчиниться команде, раздумчиво медлила, бросая испуганный взгляд то на белую машину, то на Глеба.

— Считаю до одного! — разнеслось из машины. — Отправлю за ними!

Она как ужаленная сиганула к белому авто и скользнула в него. Машина сорвалась с места.

Все произошло так быстро, что никто не успел разглядеть стрелка.

Когда охранник Глеба выскочил наружу, белая машина ушла в переулок.

Корозов вылез из авто. Перед ним были два распластанных тела.

Одно неподвижно распростерто на асфальте лицом вниз, кровавое пятно на рубашке расплывалось посередине спины. Пистолет зажат в руке, вывернутой назад. Второе тело с кровавым пятном на левом плече рубахи и с ножом в правой руке стало шевелиться и медленно подбирать под себя ноги.

Глеб наблюдал молчком.

Наконец парень согнул их в коленях, оттолкнулся здоровой рукой от асфальта и привалился спиной к колесу автомобиля. Глаза лихорадочно вращались в глазницах.

Никола нагнулся над неподвижным телом с пистолетом. Пощупал пульс, поднял лицо, показал руками крест.

Охранник развел руками, показывая Глебу, что белой машины след простыл, и сунул травматы за пояс.

Никола переместился к раненому парню, наклонился над ним, чтобы оказать помощь, и в эту секунду неожиданно для охранника и для Глеба вскрикнул и повалился набок от удара ноги парня.

А тот вдруг отпрянул от колеса и подхватился с асфальта.

Охранник выхватил пистолет, потребовал:

— Финкарь на землю!

Но парень и не подумал выполнять его требование, крепче сжал в руке нож и затравленно осмотрелся. Рядом стоял Корозов. Водитель, ругаясь во весь голос, вскочил на ноги и изготовился к нападению:

— Ну, чмо, я тебе сейчас посчитаю зубы!

У парня левая рука обвисла, и сам он клонился в левую сторону. Но в горячке не чувствовал боли и ощущал неудобство лишь от того, что не владел одной рукой. И все же пытался сделать какие-то движения ею. Искривленное лицо было злым. Спина чуть сутулилась.

Все произошедшее для него определенно было полной неожиданностью. Из горла вырвался негодующий хрип. Надо же так угодить под раздачу: поймать пулю, едва не отправиться к праотцам вслед за своим напарником. Его вид показывал, что сейчас он готов на все.

Охранник снова выкрикнул:

— Ты что, оглох? Кому сказано, бросай ножичек!

— Не шелести, картавый! — выдавил парень. — А то я отсчитаю твои денечки!