Александр Серый - Белая кошка в темной комнате

Наташа сидела за столом, уронив голову на скрещенные на столешнице руки. Лицо скрывала копна рассыпавшихся черными змейками волос. Услышав, что в кабинет вошли, она встрепенулась и, поправив волосы, виновато улыбнулась.

— Раскисла я что-то, ребята…

Во всем этом было столько женственно беззащитного, что Широков в который раз подумал о незавидной доле женщин-милиционеров. В том случае, естественно, если они добросовестно относятся к работе. Он передал Наташе полиэтиленовый пакет с ручками, где покоились изъятые к квартире Толстых вещи. Червоненко убрала пакет и лежавшие на столе бумаги в сейф и заперла сейф на ключ.

— Я готова, мальчики, можем идти.

— Очень хорошо! Шеф нас ждет в машине во дворе, — сообщил Широков.

Видя, что Наташа удивлена, он улыбнулся и мягко добавил:

— Вы устали, Наталья Николаевна, да и мы тоже. Поэтому стоит воспользоваться любезностью шефа.

Внимательно посмотрев на Широкова, Наташа ничего не сказала, а молча вышла в коридор.

Ерофеев уже сидел за рулем, когда все трое подошли к машине. Игорь расторопно занял место впереди, не оставив Станиславу выбора.

— Какой у тебя сообразительный и великодушный друг! — шепнула Наташа на ухо Широкову, поудобнее устраиваясь рядом с ним на заднем сидении.

— Ага! — ответил Станислав, придавая голосу интонацию гордости. Его губы коснулись волос и краешка уха любимой. Наташа отстранилась:

— Ты что, очумел? Хочешь, чтобы и Ерофеев заметил?

— Нет. Просто хочу подышать запахом твоих волос.

— Не выдумывай… — не очень уверенно проговорила она.

— Мне хорошо, что ты рядом…

— Мне тоже, — одними губами ответила Наташа.

Тут Ерофеев повернул голову и подозрительно посмотрел на шептунов.

— Шептаться в обществе неприлично. Ну-ка, выкладывайте ваши секреты!

— Да я просто выясняю у товарища Широкова, обедал он сегодня или нет, — быстро нашлась Червоненко.

— Конечно, не обедал, — ответил сам же подполковник. — Впрочем, никто из присутствующих сытостью, по-моему, не может похвастаться.

— Это точно, — подтвердил Игорь. — С Широковым как свяжешься, так всегда ходишь голодным!

— Зато уж ты всегда позаботишься о желудке, Игорек, — парировал Станислав.

— А я согласен со Свешниковым, — поддержал Игоря Ерофеев. — Желудок надо беречь, молодым — тем более. Вон, посмотрите, каждый второй сотрудник имеет или язву, или еще какую-нибудь гадость в пищеварительной системе. Так что, Станислав, давай сейчас перед сном основательно подкрепись.

Подполковник как раз остановил машину возле дома Широкова, чей адрес оказался первым по пути следования. Видя, что друг мешкает, Игорь воскликнул:

— Даю голову на отсечение, что у этого холостяка дома и жрать-то нечего! Прикажите ему ехать ко мне: пожует хоть по-человечески и ночевать останется — места хватит. А то, если сам попрошу, он меня не послушает.

Ерофеев не стал разводить дискуссий, а просто рванул с места, не давая Станиславу выйти из машины. Наблюдавшая как бы со стороны за этой сценкой, Наташа тихонько засмеялась и положила ладонь на руку Широкова. Станислав хотел сперва возмутиться столь бесцеремонным решением своей участи, но поразмыслив, внутренне согласился, что так и вправду будет лучше: холодильник стоит пустой, и даже хлеба нет. К тому же одному сегодня оставаться не хотелось.

Тем временем пришла очередь выходить Наташе. Попрощавшись со всеми, она пожала Станиславу пальцы, и стуча каблучками, быстро скрылась в подъезде.

— Красивая женщина, — вдруг заметил Ерофеев, при этом в голосе его зазвучали нотки искреннего восхищения. — Мне б твои годы, Широков, эх!..

— Точно, Стас! — невинно поддержал начальника Игорь. — Хватит тебе в холостяках прозябать. Наталья Николаевна — женщина одинокая, опять же — свой брат, следователь. Хочешь, мы с Петром Сергеевичем вас сосватаем: я буду свидетелем, а он — посаженым отцом!

— А что? Я готов! Вот найдем мадам Гвоздкову, возьмем гармошку у соседа и — вперед без страха и упрека, как говорится! — продолжал подначивать Ерофеев.

Широков совершенно растерялся и не находил нужных слов для достойного выхода из щекотливого разговора. Посмотрев на его нахохлившуюся фигуру, мерно покачивающуюся на сидении, Свешников развеселился еще больше.

— Молчание — знак согласия, верно, Петр Сергеевич?

«Вот паразит, — подумал Станислав. — Ну, погоди, дай только до дома твоего добраться… Я тебе устрою, провокатор несчастный!» Он сделал страшное лицо и показал Игорю кулак. Но Игоря это не смутило. Он продолжал изощряться в остроумии всю оставшуюся до дома дорогу.