Александр Серый - Белая кошка в темной комнате

— Почему Тарасов решил, что укол делала именно дежурная медсестра? Кстати, как ее фамилия? — спросил Ерофеев.

— Ее фамилия Котина. А Тарасов так решил потому, что у женщины, делавшей укол, были, как и у Котиной, светлые волосы, забранные под шапочку. Ростом и сложением они также похожи. Когда я с Котиной начал разговаривать и сказал об этом, она разрыдалась до истерики. Сейчас ей дали успокоительное, и она находится в кабинете зав. отделением вместе с вашим Белозеровым.

Когда Широков услышал про медсестру-блондинку, сердце аж «екнуло». Пораженный догадкой, он посмотрел на Ерофеева. Тот прикрыл глаза, давая понять, что ему на ум пришла та же мысль. Вслух же он поинтересовался у Яшина:

— Возможность проникновения посторонних в больницу отработали?

— Нет, еще не успели, — развел руками следователь, — вот только перед вашим приходом передали список работников, которые оставались в больнице на ночь после двадцати часов. Все они на месте — я распорядился, чтобы домой их пока не отпускали.

— Хорошо, — одобрительно кивнул подполковник, пробегая написанный от руки список, где кроме фамилий были указаны должности и непосредственные рабочие места каждого. — Ну, вы тут занимайтесь осмотром, а мы с людьми побеседуем. И вообще…

Петр Сергеевич сделал какой-то неопределенный жест рукой и, подхватив Широкова под локоть, вышел с ним в коридор.

— Вот что, Стас, — вполголоса произнес Ерофеев, — давай-ка восстановим последовательность событий с учетом вчерашнего вечера у Гвоздковой. Как раз и ты узнаешь, что там произошло после потери тобой сознания. Итак, к Гвоздковой ты пришел около восьми, так?

— Так. Ровно в 19.55 — я еще посмотрел на часы.

— Ага. Как сообщила соседка из пятой квартиры Седова, примерно в половине седьмого к ней зашла Гвоздкова с мужчиной, которого представила своим братом. Точнее — двоюродным братом. Гвоздкова сказала Седовой, что ее последнее время преследует один мужчина, занимающий видное положение, с целью заставить вступить в интимные отношения. Сегодня, якобы, этот мужчина придет к Гвоздковой после семи часов, чтобы в очередной раз домогаться своего. Маргарита Сергеевна хочет ухажера проучить и позвала на помощь брата, которого и просит на время приютить. Когда надо будет, Гвоздкова «брата» позовет на помощь, да и Седова будет также свидетельницей «гнусных посягательств нахала».

Ерофеев достал сигарету и, воровато оглядевшись, прикурил.

— Причем заметь ход был рассчитан предельно точно: бабка из породы сплетниц и домовых шпионов, обожает разные грязные истории. Естественно, она с готовностью согласилась. Так вот… В 19.55 ты вошел в квартиру. В 20.30 Свешников, сидя у подъезда, услышал шум и крик: в это время «брат» и Седова вбежали в квартиру Гвоздковой. Здесь они, как и задумывалось, увидели «ужасное насилие над женщиной». Последняя, защищаясь, нанесла обидчику удар бутылкой по голове. Приведя себя в порядок, Маргарита Сергеевна заявила «брату» и бабке, чтобы те покараулили злоумышленника, пока она сходит за милицией. В 20.30 Гвоздкова пробегает мимо Игоря, стоявшего в подъезде. Игорь слышал шум отъехавшего «Жигуленка» — скорее всего, нашу красавицу ждал второй сообщник. От дома до больницы пять минут на машине. Еще пять минут — надеть халат, шапочку и подняться в палату номер 306. Заметь, работая в больнице, Гвоздкова прекрасно знает расположение помещений. Три минуты сделать укол. Спуститься к машине и вернуться обратно — еще десять минут. Итого, на всю операцию — 20–25 минут! Максимум — полчаса. По дороге обратно — звонок в милицию о попытке изнасилования. К приезду опергруппы Гвоздкова уже дома, с ней — двое свидетелей и фотография. Какой удар по милиции: ее сотрудник — насильник. И алиби превосходное. В больнице в момент убийства Касьянова она быть не могла, так как отбивалась в это время от насильника и бегала за милицией! Блестяще!!! — восхитился Ерофеев.

— Подождите, Петр Сергеевич, — поморщился Широков. — Но ведь, случись все так, как задумала по Вашим словам Гвоздкова, в ходе расследования обратили бы внимание на получасовые хождения Гвоздковой за милицией — это раз! Да и, учитывая связь с событиями на Гоголевской, на нее сразу бы пало подозрение, по крайней мере, в содействии устранению Касьянова.

— Е-рун-да! — четко выговаривая каждый слог, возбужденно возразил Ерофеев. — Ты только представь, какая бы каша заварилась вокруг тебя и всех нас! Где факты заинтересованности Гвоздковой в смерти Касьянова? Где факты вообще ее участия во всей истории?! Где?!