Александр Серый - Белая кошка в темной комнате

Видя, что Широков готов запротестовать, она умоляюще защебетала:

— Ну, Станислав Андреевич, миленький… У меня редко бывают гости, тем более — привлекательные мужчины! Не лишайте бедную женщину маленькой радости!

Решив пойти на компромисс, Станислав голосом, не терпящим возражений, заявил:

— Хорошо. Кофе с лимоном выпью. Но без коньяка, — и, для убедительности, хлопнул себя ладонью по колену.

— Что ж, вынуждена подчиниться, — огорчилась Маргарита Сергеевна.

Подкатив столик к ногам Широкова, она собственноручно бросила в одну из чашек ломтик лимона и придвинула ее гостю. Производя эти манипуляции, женщина склонилась над столиком так, что блузон на груди распахнулся, и Широкову пришлось целомудренно отводить взгляд. Гвоздкова же ничуть не смутилась, неуловимым взмахом руки запахнула ворот и одарила Станислава очередной улыбкой.

Пригубив кофе и похвалив мастерство хозяйки вполне заслуженно, Широков спросил:

— Скажите, Маргарита Сергеевна, Вашу тетю навещали родственники, брат, например?

— Насколько я знаю, до приезда моего сюда — нет. А вот при мне отец мой приезжал. — Гвоздкова уже уютно устроилась на софе, поджав под себя ноги.

— Когда это было?

— Дайте-ка вспомнить точнее… Да, правильно, весной 1986 года. Если не ошибаюсь — в марте. Как раз год тогда прошел, как я переехала. Отец хотел меня увидеть, но, к обоюдному огорчению, встреча наша не состоялась. Я находилась в срочной командировке по работе: учиться послали, квалификацию повышать. В вашей системе тоже так бывает?

— Бывает. Что вообще рассказывала за время совместной жизни Саржина о себе, о своей судьбе? Неужели же ничего?

— Хотите — верьте, хотите — нет, но, ровным счетом, ничего. Только говорила как-то о работе то ли в банке, то ли в сберкассе там, в Курске, до пенсии. Детей, как я Вам днем говорила, у нее, по-моему, не было.

Широков посчитал возможным обострить разговор.

— Ваша тетя интересует нас в связи с одним уголовным делом. — Заметив, как лицо хозяйки дома чуть напряглось, Станислав продолжал: — В сарае Вашего бывшего дома вчера обнаружен труп мужчины. Вот фотография, посмотрите, пожалуйста, внимательно.

Когда Маргарита Сергеевна брала фотографию, пальцы на руке у нее чуть заметно дрожали. Взглянув на снимок, она неожиданно выронила его, как некое опасное насекомое. Лицо побледнело, губы сжались. Станислав наклонился к полу, чтобы поднять фотокарточку. Теперь он мог поклясться, что «толстого» Гвоздкова знает или хотя бы уже видела. Распрямившись, он обнаружил, что Маргарита Сергеевна уже пришла в себя и губы ее кривятся в подобии улыбки. В который раз предоставилась возможность убедиться в самообладании этой женщины.

— Вы извините, Станислав Андреевич, я хоть и медик, но все-таки — женщина, и мне стало не по себе от того, что пришлось увидеть. Но все уже прошло. Нет, этого мужчину я не знаю и никогда не видела раньше.

— Жаль, очень жаль. Да, Вы же обещали показать фотографии и письма тетки, — напомнил Станислав.

— Ах, конечно! Они у меня на кухне. Сейчас принесу!

«Надо намекнуть ей про Касьянова, — подумал Станислав, — интересно, как отреагирует она на это. Можно немного пустить пыль в глаза: мол, вот-вот ждем сведений из Курска о Саржиной. Если Гвоздкова что-то скрывает в жизни своей тетки, то, узнав такую новость, вынуждена будет крутить, что-то придумывать».

Через пару минут голос из кухни позвал: «Товарищ Широков!» Станислав поднялся с кресла, удивившись официальности обращения. В тот же момент на кухне щелкнул выключатель и хозяйка появилась в комнате. Широков потрясенно застыл на месте: волосы женщины были растрепаны, лицо мокрое, глаза «потекли». В следующее мгновение Гвоздкова с треском разорвала на себе блузон, пуговицы посыпались, звонко цокая по паркету. Затем Маргарита Сергеевна обхватила Широкова за шею и рухнула на софу, увлекая гостя за собой. Оторопевший Станислав, потеряв равновесие, упал сверху, а женщина, воспользовавшись этим, сразу ухватила его руками и ногами, не давая подняться, и принялась звать на помощь, правда, не слишком громко. Инстинктивно Широков рванулся, какая-то смутная, но неприятная догадка резанула мозг. В это время скрипнула входная дверь, кто-то вбежал в комнату, ярко блеснул мертвенный свет фотовспышки. Почувствовав, что Гвоздкова его отпустила, Станислав попытался подняться с тахты и рассмотреть фотографа. Но тут же получил крепкий удар по голове.

Сидя на лавочке возле первого подъезда дома № 25 по улице Свердлова, Свешников то и дело посматривал на часы. Стрелки уверенно ползли к 20.30, а Широков все не появлялся. Вдруг где-то в подъезде раздался шум и вроде бы кто-то крикнул. Потом опять стало тихо. На всякий случай Игорь решил проверить обстановку. Поднявшись на пару ступенек, он прислушался. Но ничего подозрительного не услышал. Постояв так несколько минут, собрался вернуться на исходную позицию. Но тут на втором этаже глухо хлопнула дверь. Какая-то женщина в темном платье стремительно сбежала по лестнице и выскочила на улицу. Свешников успел заметить развевающиеся светлые волосы и полиэтиленовый пакет в руке. Еще через минуту с улицы донесся шум мотора отъехавшей машины. «Жигуленок», — машинально отметил Игорь. — А все-таки что-то мне здесь не нравится». Он поднялся по лестнице и тихо подошел к двери с номером «семь». После некоторых колебаний нажал кнопку звонка, рассчитывая на экспромт. В квартире послышались крадущиеся шаги. Неведомый человек, видимо, тоже присушивался, стоя по ту сторону двери. Заволновавшись всерьез, Свешников снова нажал на кнопку и громко потребовал: