Александр Серый - Белая кошка в темной комнате

— Не понятно… А Вы не подумали, что еще 21-го Касьянов мог рассказать милиции все, что слышал? Какой тогда смысл был его убивать? — усомнился Свешников.

— Подумали… Но Юра посчитал, что Касьянов — единственная улика против нас в убийстве Коли: ведь старик мог его опознать! Других следов, по мнению Юры, остаться не должно было… Или, точнее, доказать что-либо становилось невозможным.

— И Вы, медработник, из-за этого хладнокровно убили человека? — запальчиво воскликнула Наташа.

«Гвоздкова» окинула следователя презрительным взглядом и сквозь зубы процедила:

— Что Вы знаете о жизни?.. Разве Вы можете понять, что значит быть богатой и независимой?!

Она хотела еще что-то добавить, но лишь махнула рукой. Установившуюся на некоторое время тишину нарушил Ерофеев:

— Маргарита Сергеевна, где же Вы с Бубенцовым «прохлаждались» целую неделю, если так спешили овладеть деньгами и приложили максимум усилий, чтоб выиграть у нас время?

«Гвоздкова» поежилась и внимательно посмотрела на подполковника.

— Вернувшись из больницы, — сказала она, — мы увидели у дома милицию, разбитое окно и посчитали, что Петренко у вас. Следовательно, нас станут искать. Вот и решили переждать некоторое время. Поехали на юг, но возле Тулы «напоролись» на ГАИ — машину-то перерегистрировать не успели. Пришлось бросить ее и дальше добираться поездом. Но больше недели мы, к сожалению, не выдержали, вот и попались…

Она развела руками и вновь улыбнулась.

— А где вещи Коли? — полюбопытствовал Свешников.

— Вещи? А-а-а… Когда он был у меня, то упомянул про камеру хранения на вокзале. Юра затем, вытряхивая у него мелочь из карманов, нашел коробок с записанным номером ячейки и кодом замка. По-моему, 22-го он забрал те вещи и куда-то выбросил… А почему это Вас интересует? — удивилась «Гвоздкова».

Свешников неопределенно пожал плечами, а Широков неожиданно спросил, прохаживаясь по комнате:

— Маргарита Сергеевна, откуда у Бубенцова столько денег? Ведь десять тысяч отдал Петренко, за двадцать — купил машину… Я уж не говорю о более мелких расходах!

Женщина напряженно застыла и, едва повернув голову в сторону Станислава, ответила неуверенно:

— Не знаю… Меня это не очень интересовало…

— Да? А я думаю, такую женщину, как Вы, деньги не могут не интересовать, я не прав? — и выждав паузу, добавил: — Я не прав, Виктория Ивановна?!

Монина вся как-то передернулась, побледнела и стала медленно сползать с табурета. Широков и Свешников с двух сторон бросились к ней и успели подхватить непослушное тело — Монина потеряла сознание.

Пока Наташа приводила ее в чувство, Станислав вызвал «скорую». Приехавший врач сделал успокоительный укол и констатировал обморок от сильного нервного перенапряжения. Затем несколько пришедшую в себя Викторию Ивановну с разрешения врача водворили в камеру.

Широков и Свешников, что-то тихо обсуждавшие, моментально умолкли при появлении Натальи Николаевны в кабинете Ерофеева. Самого подполковника не было.

— Вы чего тут секретничаете? — спросила девушка, недоверчиво оглядывая друзей.

— Да так… — неопределенно ответил Игорь и хитро подмигнул Широкову, от чего тот неожиданно смутился.

— А, ну раз так… Может, мне уйти, чтоб не мешать?

— Нет, что ты! — поспешно возразил Станислав. — Просто обсуждали одну частную проблему, касающуюся…

Широков посмотрел на Игоря, прося поддержки.

— Касающуюся личной жизни Станислава Андреевича! — бодро выпалил Свешников.

— Вот как? Я думала, для Станислава Андреевича понятия «личная жизнь» не существует вовсе: он же растворился просто в любимой работе!

Наташа с вызовом глянула на Широкова, отчего тот опустил глаза и ткнул приятеля локтем в бок.

— Чего пихаешься? — взвился Игорь. — Почему все время я за тебя должен выкручиваться?! Если ты такой умный, сам бы и отвечал…

— Ладно, мальчики, — развеселилась Наташа. — Что это я, действительно… А где начальник?

Сразу после этих слов в кабинет вошел его хозяин. Ерофеев бросил на стол обрывок телетайпной ленты и сообщил:

— Ну вот, и ладненько, голуби мои! Ребята из Курска передали, что получены результаты эксгумации трупа в могиле Мониной. Подробности опускаю… В общем, там, действительно, захоронена Гвоздкова!

— Это и так было ясно! — безапелляционно заявил Свешников.

— Ясно-то ясно… Только ясность эта была до сих пор умозрительной, а теперь, понимаешь ли, воплотилась в неоспоримый факт! — нравоучительно заметил начальник.