Мария Воронова: Жертва первой ошибки

– Я тоже, пожалуй, выпью стаканчик пива, – сказала Гортензия Андреевна, отложив вязание, – и все же мне кажется, молодой человек, что вы клевещете на себя и на свою профессию.

– Не-а! Мы на самом деле становимся как коты. Ложимся на больное место – и проходит.

Виктор проверил, устойчиво ли установил маленький плетеный столик, и радостно засмеялся.

– Хотя бы умные коты?

– Иногда и так бывает.

Кирилл развернул газетку, вызвав такую волну рыбного смрада таранки, что Ирина вскочила и подхватила Володю на руки.

– Коты такое точно есть не станут.

– Что, Ирочка?

– Я говорю, если вы сожрете эту падаль, то я больше никогда никаких кулинарных претензий на свой счет не принимаю, – сказала она сварливо.

Кирилл деловито постучал рыбиной по краю Витиной раскладушки и заметил, что это самый деликатес.

Ирина пожала плечами и вместе с младшим сыном отступила в тень. Жаркая июньская суббота – самое время рабочему человеку выпить пивка в мужской компании. Расслабиться, поговорить о таких вещах, которые глупые бабы не понимают, да и не должны понимать. Бессмысленно перебрать железки в гараже, обхаять тещу, всласть поматериться – все это нужно человеку для разрядки, и обычно Ирина сама гнала Кирилла тусоваться с друзьями прежде, чем он успевал с нею заскучать. Но теперь ситуация изменилась: она живет с детьми на даче, а Кирилл в городе, и так будет все лето, потому что отпуск он отгулял, если так можно назвать его вахту с детьми, пока Ирина выходила на работу по производственной необходимости.

Целых три месяца они будут видеться только по выходным, и то если падкий на работу Кирилл не возьмет сверхурочные или халтуру, и, честно говоря, хотелось бы проводить это время вместе, без посторонних. Ирина предполагала, что семейной идиллии будет мешать Гортензия Андреевна, приглашенная на весь отпуск, но старушка оказалась сама деликатность, а беда, как водится, пришла совсем с другой стороны.

В конце мая, еще до отъезда из Ленинграда на дачу, с Ириной связался профессор психиатрии, который не только выступал экспертом на ее процессах, но и довольно ретиво ухаживал за ней на нескольких официальных банкетах, когда она была еще не замужем. Любовниками они не стали, друзьями тоже, но зародилась между ними того рода симпатия, когда люди не видятся годами, но знают, что оба будут рады встретиться и помочь друг другу при необходимости.

Ирина сразу предупредила, что сидит в декрете, но воодушевленный профессор заявил, что так даже лучше. Больше времени останется у дорогой Ирины Андреевны размышлять над интереснейшим проектом.

Положив трубку, дорогая Ирина Андреевна задумалась, на какой вообще планете живут эти люди – мужчины, если к шестидесяти годам, имея множество детей и внуков, остаются при убеждении, что декретный отпуск – лучшая пора для научных размышлений в жизни женщины.

Готовясь принять у себя профессора с соратниками, Ирина твердо решила, что дело ограничится одной встречей. Выслушает, подскажет, сведет с компетентным человеком – и все, до свидания. В конце концов, у нее своя научная работа есть, настолько заброшенная, что Ирина уже почти забыла, что учится в заочной аспирантуре.

Профессор пришел в компании мужчины средних лет с мясистым носом и сочными губами и огромного парня, похожего на гранитный монумент. Старшие гости галантно припали к ручке, а парень хмуро стоял на пороге, зажав под мышкой большую коробку конфет. Пучок анемичных тюльпанов казался совсем хилым в его могучей руке.

Ирина весь день вылизывала квартиру и готовила парадный ужин, чтобы не ударить в грязь лицом перед новыми знакомыми, сильно устала, и поэтому гости сначала вызвали у нее раздражение.

Парень показался туповатым, а Михаил Семенович Башмачников, как представил профессор своего товарища, понравился еще меньше. Рот, решила Ирина, слишком уж чувственный для пожилого человека, а такой пронизывающий взгляд, может, и необходим для усмирения психов, но в дружеской компании лучше его выключать.

Однако мало-помалу завязалась приятная беседа, и Ирине стало стыдно за свою реакцию поломойки, без разбору ненавидящей всех, для кого ей приходится наводить порядок.

Михаил Семенович с чувством похвалил ее пирог, молодой товарищ ничего не сказал, зато с аппетитом съел три больших куска, и раздражение Ирины совершенно улетучилось, тем более что доктора пришли с действительно интересной идеей.

Проблема маньяков или серийных убийц гораздо более актуальна, чем это готова признать советская наука. Пока даже западным исследователям точно не известно, что именно служит причиной появления маньяков: наследственность, воспитание, бытовые условия или что-то еще, но ясно одно – число их растет и будет увеличиваться дальше.