Наталья Александрова - Веер княгини Юсуповой

Сан Саныч поинтересовался, как прошла встреча институтских друзей, и Надежда замешкалась с ответом.

– Что-то не так? – тотчас отреагировал муж.

Надежда ответила, что все прошло хорошо, ресторан шикарный, кормили неплохо, и долго расписывала, какой Димка Шапиро стал крутой и преуспевающий. Про убийство неизвестной блондинки она, ясное дело, промолчала.

Потом позвонила Люся Симакова и сообщила бодрым голосом, что все устраивается как нельзя лучше: в ресторане администратором работает жена Лени Белугина, и она ответит на все вопросы Надежды: муж так велел. Зовут ее Алина Сергеевна, и на месте она бывает часов с одиннадцати.

Надежда только вздохнула и стала собираться. Муж сказал, что надолго в Нижнем не задержится, так что рассиживаться было некогда, надо было успеть до его возвращения.

Уже возле двери ее настиг звонок Димы Шапиро.

– Надя, я в Москву уезжаю, деньги на карточку тебе перевел, через три дня вернусь, если что надо – обращайся. И не удивляйся, могу себе позволить…

Надежда проверила, поступили ли деньги, и слегка обалдела от суммы.

«И раньше Димка отличным парнем был, – подумала она, – сам в учебе соображал круто и никогда помочь не отказывался, девчонок дурами не считал, не заносился, презрительно не смотрел…»

Погода нынче стояла не то чтобы хорошая – когда это в нашем городе была настоящая зима? – но все же не было ни дождя, ни мокрого снега, и ветер не сбивал с ног. Во дворе Надежда очень удачно столкнулась с Вероникой Павловной, которая сразу уразумела суть и поинтересовалась только, в каких пределах возможна оплата. Надежда уверила, что деньги есть, вспомнив добром Димку, и Вероника Павловна обещала к вечеру решить вопрос с адвокатом.

Администратор ресторана по телефону ответила приветливо, но как только узнала, по какому вопросу обратилась Надежда, вся любезность куда-то испарилась, однако она согласилась отдать некоторые распоряжения.

От разговора с ней осталось неприятное впечатление, так что Надежде пришлось напомнить себе, что делает она это исключительно для того, чтобы помочь Галине, и доброе дело обязательно ей потом зачтется.

Надежда открыла тяжелую дверь ресторана и подошла к гардеробу.

Представительный гардеробщик – рослый, подтянутый, с бравой выправкой, роскошной серебряной шевелюрой и пышными, тщательно ухоженными седыми кавалерийскими усами – находился на своем боевом посту.

Надежда знала, что в приличных оперных театрах, а также в драматических театрах, имеющих долгую, еще с дореволюционных времен историю, нанимают капельдинерами бывших артистов. Они импозантно выглядят, умеют хорошо носить одежду, в общем создают еще до начала спектакля соответствующий колорит, гармонируя с бархатной обивкой кресел и расписными пилястрами потолков.

Владельцы этого ресторана тоже позаботились о создании колорита – а конкретно обстановки помпезного советского ресторана пятидесятых годов прошлого века, в стилистике культового сериала «Место встречи изменить нельзя». И для полноты картины они наняли импозантного мужчину, должно быть, отставного военного. Был, правда, в этой картине один не предусмотренный хозяевами штришок – в те давние времена гардеробщики в дорогих ресторанах служили по совместительству в органах и докладывали своему начальству обо всем интересном и значительном, что происходило на вверенной им территории.

По раннему времени посетителей в ресторане было совсем немного, и гардеробщик отдыхал. В прежние, уже упомянутые времена он, скорее всего, читал бы газету (не «Правду», а непременно «Известия» или «Вечерку»), но на дворе давно стояло новое тысячелетие, так что в руке у гардеробщика был смартфон. В большом зеркале в резной золоченой раме отражалась спина гардеробщика, и Надежда заметила на темном пиджаке рыжие кошачьи волоски. На мгновение она испытала к гардеробщику родственные чувства – у нее самой дома обитал пушистый рыжий красавец Бейсик, но тут же их отбросила: то, что у человека есть рыжий кот, еще не делает его добродетельным.

Надежда негромко кашлянула, чтобы привлечь внимание гардеробщика. Он неспешно, без суеты убрал телефон в карман и строго оглядел Надежду.

– Я вас слушаю! – проговорил он доверительным баритоном, каким католические священники или врачи-психологи с большим опытом предлагают начать исповедь.

– Это я вас послушала бы! – отбила Надежда пас гардеробщика. – С вами ведь говорила Алина Сергеевна, предупреждала… пожалуйста, расскажите мне, что вы видели вчера вечером.