Влада Юрьева - Явный, сумрачный, финальный

– Не только говорю, я верю в это.

– Ну и как, дал им этот талант какой-то результат? Смогли они сделать больше, чем все те полицейские и детективы, которых я нанимал раньше? Потому что в этом и был весь смысл… Сделать их лучше, чем то, что уже существует.

– Раньше ты в них не сомневался.

– Раньше и обстоятельства были другие, – горько усмехнулся он. – Я следил за их прогрессом. Но смерть Стеллы… Это как своеобразная черта. То, с чего все началось, если угодно, эталон. Смогли они хоть что-то изменить? Потому что с другими делами и полиция неплохо справляется!

Со стороны могло сложиться впечатление, что это Ланфен создала проект и теперь вынуждена была защищать его. Алексей понимал, что несправедлив к ней. Он ее благодарить должен! Но по-другому сейчас не получалось.

Он жалел обо всем, что сделал – начиная с приезда в Москву шесть лет назад. Если бы он остался в Америке, может, Стелла бы и не совершила этот жуткий поступок… Он все сильнее верил, что правда была очевидна с самого начала. Его жена действительно совершила самоубийство, которое никто не смог объяснить.

Взгляд Ланфен, направленный на него, оставался непроницаемым. Он не мог понять, о чем она думает сейчас, да и не хотел. Он желал только одного – снова запереться в своем одиночестве.

– Начнем с того, что многие участники сосредоточились на нападении на Арину. Это тебя не волнует?

– Ты знаешь, что волнует, – отозвался Алексей. – Но я объяснил тебе, почему возвращаюсь к смерти Стеллы.

– Ах да, конечно… Твой проект. Но не о нем ты сейчас должен думать, а о людях, которые уже вовлечены в это! Впрочем, один человек сосредоточился на деле Стеллы с самого начала – Саша. Она, в отличие от тебя, в самоубийство не верит.

– Это не вопрос веры. Доказательства у нее есть?

– Первую свою теорию она объявила на общем собрании. Признаться, прозвучало не слишком убедительно, и я не была впечатлена. Но когда собрание закончилось, она подошла ко мне и передала вот это.

Ланфен достала из сумки странного вида медицинский шприц, упакованный в пакет на застежке – в таких обычно хранят улики. Сейчас шприц был пуст, но засохшая жидкость в цилиндре указывала, что использовать его успели.

– Что это такое? – безразлично осведомился Алексей.

– Вот с этим вопросом и подошла ко мне Саша. Она обнаружила этот шприц в больнице, где была вторая попытка добраться до Арины. Из-за странного вида шприца, а также его местоположения Саша предположила, что его мог обронить или специально выбросить наемник. Я сильно сомневалась, что это так, но поскольку в нашем положении ничего нельзя отметать без проверки, я все-таки заказала экспертизу. А когда получила результат, сразу поехала к тебе. Даже Саша еще ничего не знает.

Это, наверно, должно было заинтриговать его, оживить. Но Алексей по-прежнему ничего не чувствовал, кроме желания уйти.

– И что там было? – из чистой вежливости поинтересовался он.

– Не медицинский препарат, что отметает принадлежность шприца к инвентарю больницы. Внутри находилась смесь из всего двух компонентов – естественного, который являлся основным, и синтетического, призванного регулировать и усилить действие естественного.

– Ты можешь ответить попроще?

– Я говорю только то, что важно для тебя, – осадила его Ланфен. – Даже если ты сам этого не понимаешь пока. Тот шприц был заправлен кониином, Алексей. Знаешь, что это?

– Знаю. Яд. Если бы там не было яда, ты бы ко мне не приехала.

– Не просто яд. В данном случае была использована концентрированная вытяжка из болиголова пятнистого. Это очень опасное вещество, сильнейший токсин, который используется еще с древности – он настолько ядовит, что его и обрабатывать особо не надо. Но есть одно но: кониин веками использовался при пищевых отравлениях. Тут он действует эффективно и быстро. Поэтому его и подсыпают обычно в еду, не колют. Но для этого и нужен был синтетический компонент. Он ускорил распространение кониина по организму и, как следствие, результат. Через укол смерть наступала быстрее и с меньшим количеством симптомов, чем при пищевом отравлении, и вещества нужно меньше.

Первая тревога все же появилась, разгораясь подо льдом апатии. Алексей начал понимать, к чему она клонит, но отказывался верить этому.

– Кониин – яд нервно-паралитического действия, – продолжила Ланфен. – При применении с пищей он приводит к симптомам отравления и параличу, чаще восходящему, а смерть наступает от остановки легких или сердца. Но эта модифицированная смесь при вкалывании просто перепрыгнула бы через ряд симптомов. Человек, получивший такую дозу, умер бы очень быстро. Сначала – паралич нервной системы, возможно, обездвиживание и потеря сознания. А вскоре – смерть. Я проконсультировалась с экспертами. Они никогда не работали конкретно с таким ядом, поэтому не знают наверняка, как он будет действовать. Но рискнули предположить, что от этой дозы взрослый человек умрет очень быстро. А поскольку яд попадает сразу в кровь, смерть от остановки сердца более вероятна, чем блокировка легких. Ты понимаешь, что это дает? Какое тело оставляет?