Влада Юрьева - Явный, сумрачный, финальный

Со своей задачей Алиса справилась отлично. Она позвонила Дамиру и сумела объяснить ему, что происходит, не повышая голос и не срываясь на слезы. Теперь им оставалось только ждать… Зная Дамира, Вероника могла предположить, что он будет здесь минут через двадцать. Щелкнет замок, и змея вынуждена будет повернуться на новый шум. Это даст им возможность закрыть дверь!

Вот только и Дамир, несмотря на все свои отцовские чувства, не всесилен. Ему нужно время, объективно нужно – а в их случае каждая минута превращается в вечность. И все равно придется ждать. С трудом, собирая остатки сил, а надо!

Это понимали не все. В беззвучии, нарушаемом только шипением змеи, особенно четко были слышны те особые, забавные даже звуки, которые издает маленький ребенок, просыпаясь. Люлька задергалась, и змея, только-только начавшая опускать тело на пол, снова взвилась в воздух.

Юрик проснулся – и заплакать мог в любой момент. Каким бы умным и спокойным он ни был, он все равно маленький ребенок. Алиса не сумеет успокоить его мгновенно, будет шум, резкие движения… А больше ничего змее, уже измотанной ожиданием, и не нужно.

Люлька была на уровне стола. Алиса могла дотянуться туда быстро, но не мгновенно. И понятно, что она точно защитит собой ребенка. Но будет ли это спасением? Вероника знала, что многие змеи не расходуют весь яд через один укус. Вполне возможно, что три человека, находящиеся сейчас в квартире, были для нее лишь частью возможных жертв.

Их время ожидания резко сократилось. Змея подалась вперед, но пока осторожно. Видимо, тот предел, до которого еще возможно было мирное отступление, для нее уже был преодолен. Теперь она выбирала, как лучше напасть.

Решение было. Вероника прекрасно понимала, что оно не лучшее. Может быть, даже нелепое, непростительное, такое, за которое премию Дарвина дают – за самую дурацкую смерть. Но ничего больше в голову не шло. В комнате находились ее лучшая подруга с ребенком, она и змея, которая вот-вот должна была броситься на кого-то. Поступить по-другому Вероника не могла.

Она ни о чем не предупреждала Алису, потому что знала, что та не позволит ей, отговаривать начнет или помешать попытается. И станет только хуже! Поэтому действовать нужно было сразу, и счет пошел на секунды.

Рядом с ней стола магнитная подставка с ножами. Вероника подхватила один из них, самый крупный, топорик для мяса, и сама сделала шаг к рептилии. Стальная лента метнулась на нее мгновенно, целилась в лицо или горло… она действительно умела отталкиваться от пола, а ее скорость и представить было сложно, не увидев это. Однако Вероника все же успела закрыть лицо рукой.

Острые иглы прошли даже сквозь толстую ткань байки, прошили кожу, но боль была не такой сильной, как ожидала Вероника. Не ослепляющей. По крайней мере, пока, а ждать она не собиралась. Она прижала змею к полу, придавила ногой и в одно движение отрубила голову. Вероника не представляла, что у нее столько силы, но правильно все-таки говорят – стресс освобождает ресурсы, о которых мы можем не подозревать.

Для змеи все было кончено, но Вероника сдаваться не собиралась. Даже при том, что для нее наверняка пошел обратный отсчет. Пока перепуганная Алиса прижимала к себе плачущего младенца, Вероника стянула байку, осматривая место укуса. Двойная ранка была неглубокой, но четкой, и кровь уже остановилась. Это было плохо.

Отпечаток клыков словно отрезвил Алису, вернул к реальности. Она поспешно положила Юрика обратно в люльку и, больше не обращая внимания на его крики, кинулась к подруге.

– Она тебя все-таки задела?!

– Как видишь.

Внутри все леденело от страха, но Вероника заставила себя остаться спокойной, сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно и медленно. Она ведь еще жива… и шансы на выживание теперь зависели только от нее.

Алиса сейчас владела собой гораздо хуже – страх за другого человека проедает быстрее, чем за себя.

– И что теперь делать? Ведь что-то же делать надо! Может… как это правильно… отсосать яд из ранки или что там делают?

– Ко мне с такими предложениями даже не обращайся, оставь их мужу своему.

– Ты что, шутишь?! – шокировано посмотрела на нее Алиса.

– Шучу, отгораживаюсь от реальности, потому что мне сейчас беспокоиться нельзя. Двигаться – тоже. Я скажу тебе, как помочь, только без самодеятельности.

Ее спокойствие понемногу передавалось Алисе. Обе знали правду – по крайней мере, самую вероятную версию правды. И обе отказывались в нее верить.