Влада Юрьева - Явный, сумрачный, финальный

– Говоришь как Петровский!

– Думаю, все же с другим настроем и настроением, – парировал Витольд. – Ты можешь быть сильной, но потребность в эмоциональной связи все равно остается частью твоего характера. Чем охотно пользуются козлины вроде Петровского. Он знает, как на тебя надавить, что сделать, чтобы ты растаяла. Отсюда и рождается увлечение. А Кирилл твой ничего намеренно не делал, чтобы завоевать твою симпатию. Вот тебе и влюбленность.

– Вообще-то, он переспал со мной…

– Силой, а ты кричала и сопротивлялась?

– Ну, крики были, сопротивление – нет, – хмыкнула Саша. – Но сейчас не о том! Как я могла в него влюбиться? Я ж тебе сказала: он необразованный, бесперспективный и у него проблемы с законом!

– Милая, ты банковский вклад обсуждаешь или мужчину?

– Мне уже не семнадцать, не могу думать одним сердцем, уж извини!

– А и не надо, – отмахнулся Витольд. – Сердцем вообще думать сложно, у него функция другая. У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. Кстати, они обе могут тебе не понравиться!

– Умеешь ты заинтриговать, – фыркнула она. – Но если думаешь, что уйду, то зря, я так и не дождалась свой кофе. А начинай с хорошей новости.

– Судя по тому, что ты мне рассказала, твой Кирилл вовсе не такой лошок, каким ты пытаешься его представить. Корочки у него университетской нет? У того парня, что тебе в салоне связи пытается телефон продать, высшее образование, может, есть. Сильно он Кирилла в этой жизни превзошел? Не мысли стереотипами, сто раз тебя просил!

– Ты был прав, твоя хорошая новость меня не сильно радует. Но надеюсь, что по той же логике и плохая не расстроит.

– Как знать, – загадочно улыбнулся стилист. – Плохая новость заключается в том, что твой бывший напарник – парень с характером, на поводке ты его не удержишь. И если он не захочет вернуться, ты его никогда не увидишь. Так что… лучше начни его забывать, пока не поздно.

Он не стал дожидаться того времени, когда наступает тишина, и больничные коридоры пустеют. Сергею это было крайне невыгодно. В принципе, он бы задание выполнил при любых обстоятельствах, за то и ценили. Но он предпочитал по максимуму упростить себе жизнь.

Поэтому он пришел во второй половине дня, в самые популярные часы посещения, когда вдоль стен неторопливо перемещались пенсионеры, а по лестницам сновали толпы скучающих детей, которые едва ли понимали, где находятся. С белым халатом на плечах и букетом красных роз в руках, Сергей был обычным посетителем, который пришел кого-то поддержать. Татуировки он скрыл под одеждой, надел парик, и искать потом будут кого-то другого.

Это если вообще будут. Возможно, они так и не поймут, что случилось.

Он миновал холл, обошел несколько этажей. Со стороны могло показаться, что он разыскивает кого-то, однако Сергей лишь изучал расположение лестниц и их реальное состояние. Он давно уже привык не доверять чертежам и планам – в русских больницах всякое возможно!

На нужном ему этаже посетителей не было, в реанимационное отделение так просто не пускали. Но и врачи здесь не прогуливались без дела, каждый был занят, у них просто не было времени обращать внимание на всех подряд.

Полиции в коридоре не было, камер – тоже. Потому что это не голливудский фильм, это жизнь. Хорошая, но все же обычная больница. Пожалуй, даже слишком просто для человека с его опытом!

Вполне возможно, врачам и охране раздали ориентировки на Хелен Робинсон, и ее бы сюда не пустили. Но вот его никто не ждал!

На особый статус Арины Вержининой указывало только то, что ей выделили хорошую отдельную палату. Проскользнув внутрь, Сергей обнаружил, что кровать со всех сторон прикрыта легкими воздушными шторами. Такого он в простых больницах прежде не видел. В остальном же, ничего шикарного здесь не было.

Да и какой смысл в интерьерных изысках, если пациенты в таких отделениях в сознание почти не приходят? А когда приходят, их переводят в другое отделение.

Он положил букет алых роз на стул, стоявший у стены. Разложить эти проклятые цветы так, как велел заказчик, можно будет потом. Сначала – ее смерть, главная цель его визита. Сергей опустил руку в карман, чтобы провести пальцами по гладкой поверхности шприца, убедиться, что оружие при нем. Он не любил убивать так уныло и безлично, но – с некоторыми клиентами лучше не спорить.

В любой момент сюда могла войти медсестра, и следовало торопиться. Он одернул в сторону штору, готовясь сделать укол.