Влада Юрьева - Явный, сумрачный, финальный

Впрочем, Гробовщик не заставлял Ланфен жертвовать собственными принципами. Он позволял ей вызывать полицию – или объективно лишал ее такой возможности. Она не поощряла его действия, и все же ее совесть была чиста как минимум перед законом. Алексей не мог сказать, что понимает эти отношения; он подозревал, что Ланфен рассказывает ему далеко не все. Но однозначным было лишь одно: любовь снова оживила ее, так что отступать она не собиралась.

При этом и от проекта она не ушла. Пыталась, отказалась от роли куратора, уехала в Лондон. Но быстро поняла, что ее место здесь. Когда она вернулась, Тронов уже нашел ей замену и увольнять нового ассистента считал неправильным. Ланфен и не подталкивала его к этому, она впервые примерила на себя роль участницы проекта. Однако довести расследование до конца ей так и не удалось: снова вмешался Гробовщик.

Похоже, на этот раз у нее получилось выяснить его настоящее имя. Но сообщать его полиции она не спешила, и Тронов на нее не давил. Появление в его жизни Арины заставило его внимательнее относиться к чужим чувствам и не развешивать ярлыки.

Следовало ожидать, что Ланфен придет. Он не звонил ей, потому что не хотел беспокоить… в ее присутствии не было необходимости. Судя по изящному вечернему платью, она приехала в больницу прямо со свадьбы.

– Как все прошло? – устало поинтересовался Тронов.

Только теперь, сидя в пустой и холодной комнате ожидания, он вспомнил о торжестве. Его пригласили туда вместе с Ариной… теперь это казалось таким далеким, будто и не с ним было.

– Все хорошо, – отозвалась Ланфен. – Я уже ехала домой, когда Степан позвонил мне. Я рада, что он не стал это скрывать.

– Понял, должно быть, что сам меня оттуда не утащит…

– Он слишком много волнуется, думает о том, что правильно, что неправильно. А нужно просто делать. Об этом я и хочу поговорить с тобой. Что ты будешь делать теперь?

Алексей, до этого смотревший в покрытое морозными узорами окно, перевел на нее выцветший взгляд.

– А что я могу сделать? Врачи сказали ждать…

– Я говорю не об Арине.

– А о чем тогда?

– О том, что с ней случилось. Степан сказал, что полиция ищет ту безумную цветочницу. Только, боюсь, никого они не найдут… и что дело сводится не только к ней.

– Не факт, – возразил Алексей. – Психопаты непредсказуемы…

– Да, но мы оба знаем, что они чаще всего эмоциональны в своих преступлениях. А тут мы видим все признаки расчетливой, долгосрочной подготовки. Взять хотя бы ее имя!

– Я не знаю ее имени…

– Хелен Робинсон, – сообщила Ланфен. – Это, если ты вдруг не в курсе, сорт розы. Я сильно сомневаюсь, что, предвидя ее будущее, родители назвали ее именно так.

– Это может быть псевдоним, связанный с бизнесом…

– Возможно. Но яд, который она использовала, – лучшее подтверждение профессионализма ее действий. Никакой любитель не получит эту смесь, и не только потому, что дорого. У меня и у тебя деньги есть – но ты знаешь, к кому обращаться за таким ядом? Как вообще додуматься до такого? Вот и я не знаю. А Хелен эта знала. Она заказала нужный яд в нужном количестве. Она готовилась к покушению на Арину! Она точно знала, что на балу у нее будет шанс, потому что Арина с самого начала сама занималась подготовкой, лично все проверяла… Несложно было догадаться, что и к цветам она подойдет.

Алексей невольно вздрогнул, вспомнив кроваво-красные лепестки, разбросанные по мраморному полу. А потом – одинокую алую розу, лежавшую на груди Стеллы в день ее смерти.

Это совпадение. По крайней мере, он хотел, чтобы это было совпадением.

Ланфен не собиралась позволять ему такие заблуждения:

– Нападение на Арину и смерть Стеллы могут быть связаны – ты ведь тоже подумал об этом, не так ли?

– Не важно, о чем я думал. С чего ты взяла, что связь есть?

– Ну, начнем с того, что на саму Арину вряд ли кто-то стал бы нападать столь чудовищно! В ее бизнесе дела ведутся по-другому. Даже если бы у нее вдруг завелись конкуренты, которые хотели бы устранить ее, они выбрали бы иной способ. Я это знаю, ты это знаешь. Пуля, машина, внезапно выехавшая из-за угла… а если по-бабьи, то кислота в лицо. Но не этот сложный, многоступенчатый спектакль! Он тебе ничего не напоминает? И да, я читала дело Стеллы не один раз!

– Ты ведь знаешь, что объективных причин утверждать, что за этим стоит один и тот же человек, нет…

– Может быть, – кивнула Ланфен. – Но объективные причины нужны, чтобы привлечь к этому делу внимание полиции. А рассчитывать на них я не собираюсь!