Наталья Андреева - МоLох

Московский поезд приходил в Чацк утром, в половине десятого. Уже в девять вокзал был полон. Банк «Счастливый» сегодня открывался только в полдень, о чем клиентов оповещало объявление на входной двери.

Сергей Валерьевич Шелковников почему-то решил, что как вы лодку назовете, так она и поплывет. И торжественная встреча с помпой, чуть ли не с оркестром смягчит Квашнина. Медные трубы пропоют «Славься вовеки, наш солнцеликий», Мартин отчитается о делах в чацком филиале, так, как он это умеет. Скрыв промахи и подчеркнув успехи, сколь бы малы они не были. Квашнину покажут город, в котором он никогда еще не был. Черный «Майбах», который уже стоял у вокзала, шокируя аборигенов, проедет по главной улице Чацка в сопровождении почетного эскорта. Все сотрудники банка, у которых были машины, приехали на вокзал на них. Так и губернатора области не встречали.

Квашнин отобедает в обществе руководства банка, потом отдохнет, и вечером в честь важного гостя будет дан банкет. Ресторан, лучший в Чацке уже заказан. Ну а завтра довольный приемом Василий Дмитриевич займется делами. Но впечатление о городе и о руководстве чацкого филиала банка «Счастливый» уже будет составлено. Оно, руководство, сделало все возможное, чтобы кражи из ячеек предотвратить.

В общем, типичная провинциальная логика, которая с москвичами не работает, как скептически думал Бобров. Они могут сегодня сидеть с человеком за одним столом, называя его лучшим другом, а завтра написать на этого друга донос, коли будет личная выгода. И Бобров с горечью вспоминал Карена. Москва — это город беспринципных, которые, единственные, здесь процветают. А если они у тебя сохранились, эти принципы, то тебя быстренько выпихнут в какой-нибудь Чацк.

Тем не менее, сам Бобров на вокзал тоже приехал. Его машина стояла на парковке, вымытая и отполированная до блеска. Ему было стыдно, что он такой же холуй, как и все, и тоже хочет увидеть легендарного Квашнина. Быть может, попасться ему на глаза и заработать пару очков. Квашнин об Андрее Боброве наверняка наслышан, от того же Карена. А вдруг захочет вернуть в Москву? Боброва жег стыд за то, что он так думал, но на вокзал он все-таки приехал. Вернуться в Москву было его заветным желанием, после того, как женитьба на Нине не состоялась. Теперь Бобров хотел убежать от нее, и от проблем, связанных с Чацком.

Последним на вокзал приехал Мартин. Он, единственный, был невозмутим. Более того, на его обезьяньем лице застыла презрительная гримаса. Мартин, как от мухи, отмахнулся от кинувшегося к нему Шелковникова и направился прямиком в буфет.

— Мартин, ну так как? — умоляюще сложил руки директор банка. Холеное лицо Шелковникова было бледно от страха, губы тряслись. — Готов наш отчет? — и он угодливо забежал перед Мартином, умоляюще заглядывая в его ледяные голубые глаза.

— Не суетись, Сережа, — Мартин брезгливо оглядел пыльную витрину и спросил у буфетчицы: — Пиво есть?

— Ты собираешься пить, зная, что весь день придется быть с Квашниным?! — пришел в ужас Шелковников. — Мартин, я тебя умоляю!

Никто не звал Мартина по имени: Андрей Борисович. Он был настолько велик, что не нуждался в этом.

— Кружку «Жигулевского», — скомандовал Мартин, не обращая никакого внимания на стенающего директора банка. — Вы все идиоты, — изрек он, и придвинул к себе пиво. — На … ему ваш отчет. Ему надо знать, кто ворует деньги. Ему губернатор позвонил. А тому Шамсутдинов. Да не суетись ты, — осадил он вскинувшегося, было, Шелковникова, — Готов отчет. Только я готов спорить на штуку баксов, что Квашнин его даже читать не станет. Будешь держать пари? — и он в упор посмотрел на директора банка.

— В Чацке не найдется глупца, который стал бы с тобой спорить на деньги, — пробормотал тот. — Потому что ты всегда выигрываешь.

— Вот и не суетись, — и Мартин принялся за пиво.

Бобров невольно пришел в восхищение. Вот человек! С его талантами мог бы и в Москве преуспеть! Ведь он финансовый гений! И выдержка железная. Он, единственный, никого и ничего не боится. Всех можно заменить, кроме Мартина. А он торчит в Чацке. Человек-загадка. Никто и никогда не видел его по вечерам. Нигде. Такое ощущение, что Мартин оборотень, который с наступлением темноты превращается в вурдалака и идет ночевать на кладбище. Или еще в кого-нибудь. Может, в будущее перемещается. Изобрел машину времени, и ночи напролет шастает из эпохи в эпоху. Ему все одно, что Москва, что Чацк. К его услугам новые миры!