Анна и Сергей Литвиновы - Улыбка смерти на устах

— Заходи-ите, — снова пропел после паузы женский голос, и щелкнула, отворяясь, калитка.

Дама встретила ее на полпути к дому — явно пенсионного возраста, личико словно печеное яблоко — однако в открытом сарафане и с кокетливой шляпкой. Следом прибежал большой коричневый пес, стал обнюхивать девушку.

— Вы его не бо-ойтесь, — пропела женщина, — он до-обрый и не укусит.

— У вас тут убийство — неподалеку, в лесу — произошло шестнадцатого мая.

— Да-а, и меня полиция опрашивала.

— А вы что-то необычное в тот день — или раньше — видели? Какого-то здесь нового человека? Или машину?

— Да тут к нам часто в лес посторонние приезжают, машины броса-ают. Летом особенно.

Римма открыла на телефоне фотографию первого убитого, Игоря Николаевича Порецкого. Конечно, подобным образом опознавать было совсем не по правилам, но у них с Пашей и расследование шло частное, то есть неофициальное и неправильное.

— Этого гражданина здесь видели?

Дама вытащила из кармана сарафана очки, водрузила на нос.

— Не знаю… Вроде нет… Да ведь и времени сколько прошло!

— А может быть, машину эту? — Помощница Синичкина продемонстрировала пожилой женщине фотку «Форда», принадлежавшего все тому же Порецкому.

— Возможно, и видела где-то… А когда и где — разве упомнишь!

Римма поблагодарила и несолоно хлебавши покинула гостеприимную хозяйку.

В двух близлежащих особняках повезло еще меньше — там просто не открыли, на звонки домофона не откликнулись. Одна радость — Вахтанг ждал, покуривал, стоя рядом со своей «Киа».

— Поедем по другому адресу, — вздохнула Римма. Сверилась с протоколом, скопированным в телефон, и проговорила: — Улица Тенистая, два.

— Со вдовцом хотите пообщаться?

— А вы как догадались? — Адрес местожительства покойной частная сыщица почерпнула из протокола осмотра места происшествия — а откуда ведал его Вахтанг?

— У меня здесь, в поселке, разные связи имеются, — с туманной важностью ответствовал водитель.

Через десять минут он остановил у примечательного особняка. Из-за трехметрового забора выглядывала макушка замка — точь-в-точь уменьшенная копия аббатства Даунтон. Впрочем, судя по краснокирпичным стенам, дом этот строили, когда для сериала еще даже сценарий не написали, — в девяностые годы прошлого века, период первоначального накопления российских капиталов.

Римма снова попросила Вахтанга подождать и нажала кнопку домофона.

Солнце уже сваливалось за кроны сосен, закат алел. Время близилось к девяти, и имелся шанс, что вдовец Карагозин вернулся после рабочего дня домой.

И да, в домофоне ответил мужской голос.

Римма улыбнулась видеокамере и представилась, как обычно: такая-то, частный детектив, расследую убийство.

Мужик ответил крайне сухо:

— Я не обращался ни к какому частному детективу.

— Понимаете, есть вероятность, что убийство вашей супруги тесно связано с другими преступлениями, которые наше сыскное агентство расследует. Нам надо кое-что уточнить.

Повисла короткая пауза, а затем калитка щелкнула и отворилась.

— Заходите.

Двор оказался весь замощен плиткой, а на полдороге к дому стояли два «Мерседеса»: один — черный «Брабус», а второй — представительский седан стального цвета. И Римме смутно показалось, что первое авто она где-то видела — причем совсем недавно, когда они с Пашей уже начали работать над нынешним делом.

Навстречу к ней бодрой походкой шел со стороны «замка» слегка раздобревший мужчина лет пятидесяти. Судя по всему, то был хозяин дома и, стало быть, муж покойной Карагозиной — однако годился он ей в отцы: той, судя по протоколу, минуло тридцать два. Одет он был по-дачному, но стильно: льняные брюки клеш, льняная рубашка от «Лакоста». И снова ощущение дежавю посетило Римму: где-то, когда-то она уже видела это лицо — или кого-то очень похожего.

— Меня зовут Александр Карагозин, — представился он.

«Значит, это и вправду он — вдовец», — подумалось девушке.

— Пойдемте в дом, — улыбнулся хозяин.

И вот, в тот самый момент, когда он делал широкий приглашающий жест в сторону своего крыльца, Римма внезапно все поняла .

Это было подобно недостающему пазлу в сложной головоломке, когда пытаешься составить ее, а нужная деталь никак не лезет в паз, и вдруг — о чудо! — все сошлось! Или, скорее, это ее озарение можно уподобить моменту, когда ночью вдруг полыхнет молния, осветит окрестности своим мертвенным светом и ты в кромешной ночи вдруг на мгновение видишь все вокруг, и притом ясно-ясно: кусты, забор, двор, дом и отдаленные деревья леса.