Лора Маршалл - Запрос в друзья

Я выдергиваю свою руку, как будто он пытался ее укусить.

— Нет, я же сказала тебе, что не могу этого сделать.

— И я тебя понимаю. На самом деле. Но ты могла рассказать хотя бы про послания от Марии, тебе даже не придется упоминать про травлю, не говоря уж про подсыпанный в коктейль экстази.

— Они захотят узнать, почему Мария так домогалась меня, что я ей сделала. Они начнут задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать.

— Но ты же сказала, что в посланиях нет ничего про экстази, а все остальное — это так, девчоночьи разборки. У полиции это не вызовет интереса.

— Но если они решат выяснить, что Мария имеет в виду, они начнут копать. Они найдут ее или того, кто посылает эти сообщения. А кто бы это ни был, он знает, что я натворила, и расскажет об этом полиции… Я этого не вынесу. Ты не понимаешь.

Только Сэм это понимал. Единственный человек, который мог это понять, и в душе я стремлюсь оказаться поближе к нему, в нашем спасительном коконе: только мы вдвоем против всего мира, и, защищая меня, он никогда меня не выдаст.

Пит отворачивается от меня, сжимая руками голову.

— Помнишь тот день, когда мы встретились в кафе и договорились молчать и не говорить ничего полиции?

— Да.

— Так вот, у меня была причина держаться подальше от полиции. В университете я познакомился с одной девушкой. Мы были друзьями, но у нее были… проблемы, думаю, это так называется. Она любила оставаться в моей комнате в общежитии, между нами ничего не было, хотя, думаю, она бы этого хотела. Однажды ко мне в дверь постучали. Это была полиция. Мне сказали, что против меня выдвинуто обвинение — опасное посягательство сексуального характера. Это она меня обвинила. Она утверждала, что я пытался ее… изнасиловать. Представляешь? Что я повалил ее и удерживал, угрожая нанести ей увечья, если она не… Но ей удалось вырваться до того, как я… ты меня понимаешь. — Он все время смотрел в землю, но теперь поднял взгляд на меня.

— Меня оправдали, не было никаких доказательств, потому что ничего такого я не делал. Но я знаю, что полиция поверила ей, а не мне. Со мной обращались как с подонком. Я слышал, как люди шептались мне вслед, на меня глазели. А завести девушку — ну, ни одна ко мне и близко не подходила после этого. И мне кажется, будто это все опять начинается. Я знаю, что все думают: мы с Софи поругались, и я исчез. Нет дыма без огня. Пожалуйста, Луиза. Ты должна сообщить полиции про послания от Марии. Они смогут узнать, кто их посылает. Они раскопают, кто за этим стоит.

— Нет, — спокойно говорю я. — Они захотят узнать, почему я их обманывала, почему я сразу не рассказала про послания. В любом случае я не могу. Может, доказательств и нет, но не я одна знаю, что произошло на выпускном. Тот, кто шлет эти послания, знает, что я сделала. Если я открою эту шкатулку, все выйдет наружу. Я могу попасть в тюрьму, потерять сына.

— Ты не попадешь в тюрьму, Луиза. Ты раздуваешь из мухи слона. Подумай об этом.

Может, он прав? Моя голова настолько этим всем забита, я просто накручиваю себя? Я столько лет скрывала правду и теперь не могу отделить реальность от фантазий. Столько лет прожила с Сэмом, знавшим о сделанном мной и не меньше моего стремившимся сохранить все в тайне. А может, он, как и я, пребывал в шорах и был не в состоянии мыслить объективно?

Может быть. Но ради Генри я не могу пойти на попятный. Даже если вероятность попасть в тюрьму за смерть Марии ничтожна, я не могу рисковать.

— Нет, — говорю я. — Мы будем продолжать молчать и не высовываться.

Он качает головой, не желая смотреть на меня. Я набираю в грудь побольше воздуха. До этой минуты я даже самой себе не признаюсь в том, что между нами что-то есть — может быть, какая-то искра, из которой в один прекрасный день разгорится пламя. Но то, что я собираюсь сейчас сказать, уничтожит зарождающийся огонек навсегда.

— Не забывай про ночь в гостинице, — произношу я. — Я тоже храню твой секрет, помнишь?

Я смотрю, как он уходит прочь, и думаю о том, будут ли у меня когда-нибудь нормальные отношения или тень прошлого всегда останется лежать на моем будущем. Наверное, хорошо, что он ушел, — по крайней мере, это произошло сейчас, до того, как я успела к нему привязаться. Это все равно рано или поздно случилось бы.

Я слишком запуталась и брожу в потемках. Я слишком одинока, чтобы быть с кем-то еще.

После нашей встречи с Питом в парке прошло несколько тяжелых дней. Слава богу, клиенты меня не вызывали, и, если не считать походов в школу и обратно, когда я всю дорогу крепко держу Генри за руку, я сижу дома. Большую часть времени, пока Генри нет, провожу в постели. Он должен был отправиться к Сэму на выходные, но у Сэма что-то намечалось, и он попросил меня поменяться, на что я с радостью согласилась.