Лора Маршалл - Запрос в друзья

— Любезная Луиза! Ты здесь! — воскликнул он.

Моя шея залилась краской, хотя я понимала, что его восторг вызван действием таблеток. Он притянул меня к себе, и я ответила на его объятие, ощутив у себя на груди жар его тела и прижав руки к его спине. Я закрыла глаза и вдохнула запах его потертой кожаной куртки, пота, острый цитрусовый аромат и что-то еще неопределенное. Я испытала незнакомое чувство, — это было отчаянное и неведомое мне желание.

— Посидишь со мной? — попросил Сэм.

Мы сели друг напротив друга, он улыбнулся и взял меня за руку. Сердце мое билось настолько часто, что вот-вот готово было вырваться из груди.

— Извини за все это, — произнес он, оглядываясь вокруг.

— О чем ты говоришь? — Я посмотрела на покрытую ржавчиной раковину, старые кухонные шкафчики, оторванную дверцу, отсутствующий ящичек, столешницу со сколами и пятнами.

— Ты понимаешь, о чем я. Это настоящая дыра.

— Все в порядке, — ответила я, смело сжимая его руку. — Кому какое дело? По крайней мере, дом в твоем распоряжении на всю ночь. Мои предки вообще никуда не уезжают. А даже если бы и уехали, они бы убили меня за вечеринку.

— Моему отцу по фигу, — сказал он, и лицо его потемнело при этом. — Но я рад, что ты пришла. — Его проникновенная улыбка согрела меня изнутри.

Я собралась было что-то ответить, но тут дверь распахнулась, появилась Софи. Она улыбалась, пристально глядя на наши сплетенные руки. Сэм убрал руку и поднялся, напоследок одарив меня улыбкой.

— Мы еще увидимся, да? — сказал он. Когда он поравнялся с Софи, она потянулась к нему.

— Где же мои обнимашки, Сэмми?

Сэм обхватил ее, и она обвила руками его талию, глядя при этом на меня через его плечо.

— Вы двое смотритесь так уютно, — произнесла она с проказливой ухмылочкой. — Ну так что? Ты готова попробовать?

Я сжала под столом кулаки:

— У тебя найдется для меня что-нибудь? Я хочу сказать, прямо сегодня?

И, увидев улыбку на лице Софи, я поняла, что тест пройден. И осознала, что с Марией покончено бесповоротно. Шансов больше не будет.

Много часов спустя я лежала рядом с Софи на ее мягкой двуспальной кровати под толстым пуховым одеялом и смотрела, как наступает рассвет. Слабые лучи проникали сквозь романтические занавески от Лоры Эшли, за окном начинали петь и чирикать птицы. Я не могла заснуть, снова и снова обдумывая идею Софи. Поначалу я не была уверена, но Софи пообещала, что никаких последствий не будет — Марии может даже понравиться, это немного расслабит ее. Сэм и Мэтт тоже были за — они считали, что это чумовая идея. Мы решили не посвящать в нее никого, даже Клэр и Джоанн. Это будет только наша тайна — нас четверых. Эта история должна была окончательно застолбить мое место в компании, так как только я могла все осуществить. Лишь бы только не дрогнуть.

Свет горел с ночи, но он не спасал от октябрьского ненастья, от дождя, лившегося на окна из свинцового неба. Всю неделю я не могла решить, стоит ли мне идти на вечер выпускников, и даже теперь, когда назначенный день настал, я все еще не подтвердила на «Фейсбуке» свое участие. Полли была на низком старте и готова сидеть с сыном. Я не хотела говорить ей, что пойду на встречу, но мне больше не с кем было оставить Генри. Она захотела увидеть страничку в «Фейсбуке», и я не смогла скрыть от нее, что Сэм тоже пойдет. Ей это не понравилось. Она пытается защитить меня, но ей неизвестно, почему я так рвусь туда. Она не в курсе, потому что я опустила целые эпизоды из своей истории, утаив их от нее. Она не ведает, как сильно притягивает меня Шарн-Бей, словно свербящий шрам, который невыносимо хочется почесать, хотя знаешь, что лучше этого не делать.

Я абсолютно ничего не имею против того, что Генри отправится к Полли, но мне больно смотреть, как дедушки с бабушками забирают друзей Генри у школьных ворот. По легкости общения между детьми и стариками я могу судить о том, что они — привычная часть в жизни друг друга. Для Генри же встреча с моими родителями — великое событие. Он тщательно подбирает одежду, говорит об этом дни напролет, доводя себя до крайнего возбуждения, и в конце неизбежно испытывает разочарование: они не оправдывают его ожиданий. Они никогда не изъявляли желания посидеть с ним, даже когда он был совсем мал, а я валилась с ног от усталости. Они мне очень сочувствовали, но им, похоже, не приходило в голову, что мне всего-то и нужно, чтобы кто-нибудь забрал его на пару часов. Может быть, если бы мы были близки до его рождения, я смогла бы обратиться к ним за помощью, но к тому времени пропасть между нами невозможно было перекрыть никаким мостом. Сказались двадцать три года вежливых бесед, время для откровений давно прошло.