Лора Маршалл - Запрос в друзья

— Прошу тебя, Сэм, — говорю я, голос звучит хрипло и по-чужому.

Он перестает толкать дверь, но тень от ног остается.

— Пожалуйста, не делай этого. Я знаю, ты любишь Генри. — Я стараюсь говорить тихо, при этом не свожу глаз с маленького человечка, спящего в кроватке в глубине комнаты, следя за тем, чтобы он не проснулся.

— Я знаю, как тебе тяжело без него, даже если ты не видишь его всего неделю. И он тоже любит тебя. Он любит в тебе хорошее, как и я любила. Как и я люблю. Вспомни, каково тебе самому было расти без мамы. — Отчаяние вселяет в меня смелость. Сэм никогда не говорит о том, как он годами не видел своей матери и ничего не слышал о ней. — Не заставляй Генри повторять эту судьбу. Не стоит ему расти без меня. Он доверяет тебе, Сэм. Вспомни, как он на тебя смотрит, как берет за руку, когда вы вместе идете по улице. И то, как он обнимает тебя и руками, и ногами, когда ты поднимаешь его.

Сейчас мне нужно все, что я смогу придумать.

— А как же Дейзи и Кэтрин? Я знаю, ты их тоже любишь. Не поступай с ними так. Не надо, чтобы у Дейзи был такой отец. Пожалуйста, Сэм, прошу тебя… — Мой голос срывается, я хриплю, горло горит.

Проходят секунды, я продолжаю сидеть на полу. Через минуту или две тень под дверью исчезает, и я снова слышу шаги, но не могу вычислить, в какую сторону они удаляются. Пошел ли Сэм на кухню или к выходу? Открыть дверь и посмотреть я боюсь. Мне страшно сдвинуться с места, я в ужасе оттого, что в любой момент на дверь надавят и тогда я не смогу ничего сделать. Поэтому я так и сижу, прижавшись спиной к двери, меня трясет, но я сижу неподвижно. Проходит час, потом другой, спина ноет от боли, время от времени я выпрямляю затекшую ногу.

Однажды, когда Генри был совсем маленьким, я заснула прямо на полу. В те дни он спал не больше двух часов подряд, но в ту ночь проспал с полуночи до пяти утра. Когда я в панике проснулась, замерзшая и затекшая, я увидела, что он впервые в своей жизни сам перевернулся на животик. Его лицо было повернуто от меня, виден был лишь комок простынок в полутьме, и на несколько секунд я решила, что он прекратил дышать, задохнулся, пока я лежала тут же, рядом.

Но сегодня я не засну. Я несу свою безмолвную вахту, пока серый утренний свет не начинает пробиваться сквозь занавески с паровозиками и Генри не начинает шевелиться. Мы не можем прятаться тут вечно, поэтому я поднимаюсь, подхожу к его кровати и ложусь рядышком, ощущая его теплое тельце в своих руках.

— Пора завтракать? — сонно спрашивает он, обвивая рукой мою шею.

— Да, пора. Тост с джемом? — предлагаю я самым будничным тоном, на который только способна; при каждом слове мне словно приходится глотать стекло. — Хочешь, позавтракаем в постели, устроим праздник?

Он широко улыбается и, отпустив меня, принимается рассаживать свои игрушки для завтрака. Я встаю и иду к двери. Я не сразу нажимаю дверную ручку, представляя, что меня ждет с другой стороны: не станет ли этот миг поворотным для Генри, не разрушит ли его жизнь навсегда. Очень медленно открываю дверь — меня встречает тишина; я смотрю налево в полутьму коридора. Кухонная дверь приоткрыта. Смотрю направо — входная дверь закрыта. В квартире все на своих местах, но атмосфера изменилась. Я больше не чувствую себя в безопасности, это больше не мой дом. Не представляю, что ждет меня за углом, что притаилось в тени.

Я прошла по коридору, немного постояла перед гостиной. Сделала глубокий вдох и ринулась в проход. В гостиной пусто, все вещи лежат так, как я их тут оставила. Проверяю свою спальню — нетронутая заправленная постель неопровержимо свидетельствует о том, что случившееся ночью было реальностью. Дальше ванная — тоже ничего. От двери вижу свое отражение в зеркале на шкафчике. Кожа землистого цвета, темные круги под воспаленными глазами. Позади меня какое-то движение, я разворачиваюсь, сердце колотится, но там ничего нет: это бликует на стене у меня за спиной солнечный свет, проникший через жалюзи в ванной.

На цыпочках двигаюсь к кухне. Мне тяжело дышать, и пока я с трудом вдыхаю и выдыхаю, стараясь делать это как можно тише, пытаюсь представить, какой беспорядок ожидает меня там. Когда я протягиваю руку, чтобы открыть кухонную дверь, раздается неожиданный шорох, и я, охнув, отскакиваю назад. Но спустя секунду узнаю этот звук: так под порывами ветра бьется в окно глициния. В приступе отчаянной храбрости я распахиваю дверь на кухню. На столе стоят два бокала и винная бутылка; на полу на боку лежит стул, который я свалила. Кухня полна рассветными тенями, но Сэма тут нет.