Наталья Александрова - Сокровище Великих Моголов [litres]

Он ухватил Арсения за рукав и проговорил заплетающимся языком:

– Коллега, у тебя закурить нету?

– Не курю… – честно ответил Сарычев.

– Жаль! – Мужичок пригорюнился.

– И тебе не советую, – добавил Сарычев и спросил: – А что это вообще за место?

– Как? Ты не знаешь? Ты что, первый раз здесь? Это же «АртКварт»!

– И что это значит?

– То ли «Арт – квартал», то ли «Арт – квартиры»… в общем, здесь свободная община художников. Ну, ты же и сам, коллега, это должен знать… – И мужичок выразительно оглядел Сарычева.

Сарычев увидел себя его глазами – мятый берет, заляпанная куртка…

– Я вообще-то не местный, – пояснил он. – Я только недавно приехал из Саратова…

– Ясно! – Мужичок солидно кивнул. – Ну и как там у вас, в Саратове, насчет концептуального искусства?

– Да вроде все норм… – Сарычев постарался попасть в нужную интонацию.

Тут глаза его собеседника вспыхнули:

– Коллега, а ты видел моего голодного сфинкса?

– Нет, – честно ответил Арсений.

– Зря жизнь прожил! Пойдем, я тебе покажу… это недалеко, на третьем этаже.

– Как-нибудь в другой раз. А ты не видел – сюда только что женщину привели? В красной куртке?

– Пьяную?

– Ну, можно и так сказать.

– Видел… интересный типаж! Я бы ее написал! Такая выразительная линия подбородка…

– А куда ее повели?

– Туда, где раньше была мастерская Гены Десяткина.

– А это где?

– Ты что, коллега, не знаешь? Ты что, коллега, никогда у Гены в мастерской не был?

– Представь себе – не был. – Сарычев пожал плечами и на всякий случай повторил: – Я вообще-то нездешний.

– И правда, зря жизнь прожил!

– Ну все же, где это?

– Так вон там, в подвале! – И мужичок показал на неприметную дверь сбоку от лифта.

Сарычев поблагодарил словоохотливого коллегу и проскользнул в дверь, за которой оказалось несколько крутых металлических ступеней, ведущих вниз.

Я пришла в себя от холода и неудобного положения.

Открыла глаза – но тут же испуганно закрыла их: прямо на меня смотрело какое-то чудовище.

Выждав несколько секунд, снова открыла глаза.

Чудовище никуда не исчезло, но на этот раз оно показалось мне не таким зловещим. Еще немного приглядевшись к нему, я поняла, что это – просто современная скульптура, сваренная из заржавленных и перекрученных металлических деталей.

Скульптура представляла собой некий кошмарный гибрид между двухголовой бойцовской собакой и ведущим телевизионных новостей. Ей-богу, знакомая морда, не помню только, на каком канале он новости ведет…

Где я нахожусь? И как я сюда попала?

В памяти у меня был полный провал.

Тут рядом со мной прозвучал голос:

– Кажись, пришла в себя!

Последнее, что сохранилось у меня в памяти, был Московский вокзал, куда я приехала, чтобы получить информацию от Майки. Я нашла на вокзале книжный лоток, о котором говорила Майка, нашла у лоточника толстый том «Уголовного кодекса» и вытряхнула из него какой-то листок, однако осмотреть его не успела – листок унесло ветром в щель между газетным киоском и стеной, а прежде чем я успела его оттуда достать, меня кто-то схватил…

Больше я ничего не помнила.

Дальше у меня в памяти был темный провал.

И вот я выскользнула из этого провала – и осознала себя находящейся в старом тяжелом кресле, в какой-то комнате без окон, с гудящими светильниками под потолком…

– Где же я? – проговорила я растерянно, ни к кому, собственно, не обращаясь.

Да и обращаться на первый взгляд было не к кому – рядом со мной не было никого, кроме ржавого монстра…

И тут этот монстр проговорил гнусавым, но вполне членораздельным голосом:

– Кажись, пришла в себя!

Я ахнула:

– Он еще и разговаривает!

И тут же из-за кошмарной статуи показалась не менее кошмарная физиономия. Физиономия эта была похожа на непропеченный блин – такая же бледная, плоская и невыразительная.

На голове у этого уникума была синяя кепка-бейсболка.

Я, однако, немного повеселела – значит, мне пока не мерещатся говорящие железяки. Просто этот бледнолицый тип прятался за уродливой железной конструкцией.

– Точно, пришла! – повторил этот тип. – Ну, что мы с ней будем делать?

– Клык не велел ничего делать, – раздался рядом еще один голос, удивительно похожий на первый, такой же гнусавый, словно простуженный, и тут же появился обладатель этого голоса.

Мне показалось, что у меня двоится в глазах – этот новый персонаж был как две капли воды похож на первого – такое же бледное, непропеченное лицо, и даже кепка на голове такая же, только повернута козырьком назад. И еще он был на голову выше своего двойника.