Кэйго Хигасино - Детектив Галилей

— Вам известно, что совсем недавно рядом с вашим домом произошёл пожар? — спросил Кусанаги, представившись, и показал в сторону автобусной остановки.

— Конечно. Такое трудно не заметить.

— Вы находились в квартире? — Кусанаги взглянул на дверную табличку с номером сто пять.

— Ну да, — сказал парень.

— Было что-нибудь необычное, когда это случилось? Например, сильный шум? Может, вы что-то видели?

— Даже и не знаю, что сказать. — Парень покачал головой. — Я смотрел телевизор. Помню только, что эти кретины там здорово горланили.

— Вы имеете в виду тех молодых людей на мотоциклах?

— Да, — сказал он, слегка поморщившись. — Откуда они только взялись? Постоянно орут — и в два часа ночи, и в три. А ведь у нас такой хороший, тихий район…

По его сжатым губам было видно, что он с трудом сдерживает накопившуюся за многие дни ярость.

«Так им и надо», — чуть не сказал Кусанаги, но удержался. В его устах эти слова прозвучали бы слишком жестоко.

— Им никто не делал замечания?

— Замечания? Ну вы скажете! — Парень пожал плечами и усмехнулся. — В наше-то время? Никто и носа из дома не высунет.

Кусанаги кивнул, соглашаясь.

— Из вашей квартиры видно место, где это произошло?

— В принципе видно, должно быть видно, но… — парень замялся.

— В чём дело?

Вместо ответа он открыл дверь.

— Входите, сами увидите.

Воспользовавшись приглашением, Кусанаги заглянул в квартиру. Не считая кухни, она состояла всего лишь из одной комнаты. Кровать, стеклянный столик и книжные полки — вот и вся мебель, что помещалась здесь. На столике стоял беспроводной телефон, и Кусанаги подумал, что в такой халупе стационарные телефоны, скорее всего, не предусмотрены. Книжные полки были набиты не столько книгами, сколько видеокассетами и всяким барахлом.

— И где же окно?

— Там, за ними, — юноша махнул рукой в сторону громоздящихся полок. — Ставить некуда. Пришлось пожертвовать окном.

— Сочувствую.

— Зато благодаря этому шум с улицы не так слышен.

— Кажется, это ваше больное место.

— Как у всех, кто здесь живёт.

— Да уж, наверное. — Кусанаги задержал взгляд на наушниках, подключённых к телевизору. Вероятно, пользуется ими, чтобы не мешал шум с улицы. В таком случае вряд ли он мог услышать что-либо необычное.

— Спасибо за сотрудничество, — сказал Кусанаги. Обычная форма вежливости, даже когда никакого урожая.

— Подождите, — сказал юноша, — вы пойдёте в двести пятую квартиру?

— Двести пятую? Ту, что над вами? Да, как раз собирался.

— Понятно… — Юноша явно что-то хотел сказать.

— В чём дело?

— Видите ли… — он смущённо замялся. — Там живёт парень, Маэдзима, он не говорит.

— Не говорит? В каком смысле?

— Не может говорить. Проблемы с речью. Ну, немой.

«Этого ещё не хватало!» — подумал Кусанаги. Хорошо, что предупредил. Иначе я оказался бы в дурацком положении.

— Хотите, пойду с вами? — предложил юноша. — Мы с ним в хороших отношениях.

— Вас это не затруднит?

— Нисколько. — Уже вошедший было в квартиру юноша вновь надел спортивные тапочки.

Любезного молодого человека звали Такио Канэмори. По его словам, у живущего в двести пятой Итиноскэ Маэдзимы, несмотря на проблемы с речью, со слухом было всё в порядке.

— Слышит получше нас, — сказал Канэмори, поднимаясь по лестнице с ржавыми перилами. — Его тоже наверняка уже достала эта шумная компания.

Как только постучали в двести пятую квартиру, дверь открылась, а в проёме показалось бледное лицо. Помоложе Канэмори. Острый подбородок, впалые щёки.

Кажется, Маэдзиму успокоило то, что одним из ночных визитёров был Канэмори. Всё же в глазах, устремлённых на Кусанаги, читалась настороженность.

— Это полицейский, — сказал Канэмори. — По поводу того, что произошло.

Кусанаги показал своё удостоверение. Маэдзима был, кажется, в нерешительности, но открыл дверь пошире.

Разумеется, планировка квартиры была такой же, как у Канэмори. Однако восточное окно не было загорожено. Внимание Кусанаги привлекла странно смотревшаяся в этой тесной квартирке роскошная аудиосистема и множество сваленных на полу аудиокассет. «Помешан на музыке», — сразу решил Кусанаги. Также его удивило обилие книг, высокими стопками выстроившихся вдоль стен. Почти исключительно романы.

Юноша, любящий книги и музыку, — как только Кусанаги прилепил эту характеристику к Маэдзиме, со всей очевидностью представилось, что именно он сильнее всех должен был ненавидеть собиравшуюся под окнами шумную компанию.