Наталия Антонова - Фурия XXI века

И если Мерцалов-старший умел скрывать свое истинное лицо за доброжелательностью и добродушием, то сын вел себя так, словно всем своим видом хотел показать, что он хозяин жизни, а все остальные его холопы. Друзей он подбирал себе соответствующих, постоянно менял женщин, сорил отцовскими деньгами. Наконец и Мерцалов-старший заметил, что его сын стал не совсем таким, о каком он мечтал.

Несколько месяцев назад Антонина Ивановна застала мужа сидящим на кухне с чашкой чая, чему очень удивилась. Она хотела незаметно выйти, но муж окликнул ее:

– Тоня, погоди, поговорить нужно.

– О чем? – спросила она холодно.

– О сыне, черт возьми! – воскликнул он. – Ты его вконец испортила своим воспитанием!

– Я? – искренне изумилась Антонина.

– Ну, да, да, я тоже виноват. Но ты мать! – снова возвысил он голос.

– Если у тебя ничего нет ко мне, кроме укоров, – бесстрастно проговорила она, – то я, пожалуй, пойду.

– Нет, прости, я не собирался с тобой ссориться. Только поговорить хотел.

– Говори, я слушаю.

– Женить надо Толика, – выдохнул Мерцалов-старший.

– Женить? – недоверчиво переспросила Антонина.

– Ну не в армию же его отдавать на перевоспитание, – не сдержавшись, рявкнул Дмитрий Борисович.

– Ты хочешь сказать, что жена справится с нашим сыном лучше старшины? – грустно усмехнулась Антонина Ивановна.

– Ты не иронизируй, – проворчал муж, – хорошая жена оказывает на мужа благотворное влияние.

– Не знаю, – повела плечами Мерцалова.

– Где уж тебе, – хмыкнул муж неодобрительно.

Антонина промолчала.

– Лучше скажи, есть ли у тебя на примете хорошая девушка?

– Нет, никого я не приглядывала для Толика.

– Хороша мать, нечего сказать, – проворчал Мерцалов-старший.

– Неужто ты и впрямь думаешь, что нашего сына можно заставить жениться? Да еще на девушке, выбранной для него родителями? – недоверчиво спросила женщина.

– А почему нет? – ответил муж вопросом на вопрос жены.

Антонина пожала плечами.

– Ему пора остепениться, и баста! – заявил Мерцалов-старший. – И способ заставить его жениться есть.

– Какой же? – поинтересовалась она.

– Он не получит ни копейки, если пойдет против моей воли.

Антонина внимательно посмотрела на мужа и поняла, что тот настроен серьезно. Видимо, сын что-то такое сотворил, что даже любящего отца вывел из терпения.

– Ты вот все молчишь, – более миролюбиво проговорил Мерцалов, – а я и девушку хорошую присмотрел для Анатолия.

– Кто же она?

– Дочка Духаниных.

– Тоня?!

– Она что, тебе не нравится?

– Да нет, очень милая скромная девушка.

– Влюблена в нашего Толика, как кошка.

– Откуда ты знаешь?!

– Я глаза и уши открытыми держу и знаю много чего, о чем ты и не догадываешься.

Антонина отмолчалась.

– Так одобряешь ты мой выбор или нет? – нетерпеливо спросил Мерцалов.

– Какой толк от моего одобрения или неодобрения?

– Это уж мне решать, есть толк или нет его. Так нравится она тебе или нет?

– Я уже тебе ответила, да, нравится.

– Тогда вопрос можно считать решенным.

Антонина недоверчиво посмотрела на мужа, но спорить с ним не стала. И каково же было ее удивление, когда сын стал ухаживать за Антониной Духаниной, забросив свой гарем из моделей и актрисочек. А вскоре и свадьбу сыграли. Антонина только-только начала мечтать о внуках – и вот, больше нет ее сына.

Обезумев от горя, она ухватилась за совет давней подруги обратиться к частному детективу, и вот она здесь.

Хозяйка кабинета и ее сотрудник выглядели не старше следователя с рыжеватыми волосами и лисьими глазами. Но было в них обоих что-то располагающее. Особенно она благодарна была за то, что они не торопили ее, демонстрируя всем своим видом, что «время – деньги». Просто спокойно ждали, пока она соберется с мыслями и силами и начнет свой печальный рассказ.

Мерцаловой хотелось остаться наедине с Волгиной, открыть душу женщине, даже такой молодой, легче, чем рассказывать все в присутствии парня. Каким-то образом ее состояние было угадано детективами, и Миндаугас вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь.

– Спасибо, – невольно сорвалось с губ Антонины.

Мирослава ободряюще кивнула, и Мерцалова начала свой рассказ. Рассказывала она долго, с подробностями, то вдруг сбивалась и перескакивала с одного на другое.

Но детектив не прервала ее ни разу, она кивала, менялось выражение ее лица, взгляд девушки то утешал, то сочувствовал, то вопрошал. И, наверное, поэтому Антонина Ивановна все говорила и говорила, пока не почувствовала, что излилась полностью, больше в ней не осталось ни одного слова, ни одной невысказанной мысли.