Дарья Кожевникова - Поцелуй отложенной смерти [litres]

– Смоляков, притормози, – попросила Лиза. Провела рукой по лицу, пытаясь хоть как-то собрать воедино мысли, разметенные ураганом полученных новостей. Сестра… родная сестра! Хороша же сестренка! Она же ненавидит Ярослава… а за что? Да заикнись она ему про наследство, он сам бы с ней с радостью поделился. Так чем же он оказался виноват? Лишь тем, что он внук своей бабки, которого она воспитала, подарив ему, по его же собственным словам, далеко не самое счастливое детство? А Устинья Павловна?! Этот деликатный, мудрый, изысканно воспитанный человек?! Могла ли она в самом деле оказаться способна на такое, о чем сейчас услышала Лиза?! Ее разум отказывался сопоставить вместе два этих образа – тот, что она знала, и этот, нарисованный сегодня. – Поверить не могу!

– Лизок, да я и сам в шоке! Хотя я и посторонний человек и из всех участников событий знаю одного только Славку. Но зато еще знаю, что женская ненависть – это разрушительная сила, что-то вроде ядерного оружия. Слышал за свою жизнь несколько историй на эту тему.

«Но я же никого для Верки не нанимаю! – слушая его, с горечью подумала Лиза. – Впрочем… нет, я и ненависти к ней не испытываю. Нет! Оборони от этого, боже!»

А вот Устинья Павловна… разве она могла на такое пойти?! Или Лиза ее все-таки плохо знала?! Эту неординарную, такую аристократичную женщину. И что видела, когда с ней общалась? Ее истинное лицо или же просто маску, которую та надевала при своей гостье, стараясь казаться иной, чем она есть? Так же, как в свое время Никитушка…

Про того Лизе тоже думалось, что она его хорошо успела узнать. Настолько, что была готова связать с ним свою жизнь. И неслабо так обожглась! Но вместе с тем получила хороший опыт, который не позволял ее мозгу сейчас расколоться на части в попытке осознать то, что вместе выглядело неосознаваемым!

Тяжело вздохнув, Лиза снова растерла руками лицо – отчего-то после этого становилось легче – и потребовала:

– Давай выкладывай дальше. Это ведь еще не все, я так понимаю…

– Ну да, не все. Узнав о Славкином освобождении, Вероника подослала к нему на вокзале двух мужиков с собакой: она знала, что он не пройдет мимо, если увидит, что издеваются над животиной. И не станет травмировать свою пожилую бабушку, если ему лицо разобьют, как Вероника заказывала. А ей нужно было его задержать, чтобы все подготовить и провернуть именно так, как она задумала. Яд у нее уже был, оказывается, остался еще со времен, когда мать была жива. Та работала в какой-то химической лаборатории, и в те годы, когда еще не велся такой строгий учет веществ, как сейчас, принесла эту отраву домой, чтобы крыс травить – семья тогда жила в совсем убитой квартире, где крысы ходили пешком. Так что Вероника врала своему мужу, когда говорила, что хочет добиться от бабки только желудочных колик! Нет, она хорошо знала, как на самом деле подействует этот яд! Девочка хорошо помнила, что достаточно было одну из крыс мазнуть, чтобы все остальные ее сородичи, кто с ней лизался-нюхался, тоже начинали бы дохнуть. Не спрашивай меня, как она выясняла насчет дозировки, необходимой для собаки и человека, я даже думать об этом боюсь. Такая, как она, мне кажется, вполне могла пару экспериментов провести на бомжах, – Смоляков передернулся. – Трындец, Лизок! Трудно представить, что такое вот могло когда-то родиться. Остается только думать, что девке крышу после изнасилования снесло.

– Вполне может быть. Но ведь с ней рядом был муж, у которого с головой все должно быть в порядке…

– Его вина, если разобраться, не так уж и велика, потому что он не знал всего того, что движет его Вероникой, и не догадывался, насколько далеко она готова зайти. Он-то вначале согласился только на кражу. У их младшей дочки какой-то там порок, у той самой Танюшки, о которой мы с тобой оба слышали еще в первый раз. А ради спасения ребенка отец вполне мог пойти на такое преступление, зная, что старуха и сама не ангел и что в свое время крайне подло поступила с его женой – судя по тому, что я услышал, Вероника открыла ему ту часть правды, которая не касалась ее собственных черных дел. Да и в кустах сидела, и сунула собаке отраву она! Сама вчера Славке это подтвердила! Муж ее, думая, что взял на себя самую тяжкую часть задуманного преступления, в это время уже нес караул возле подъезда, где Устинья Павловна жила, в ожидании момента, когда можно будет смешаться с приехавшими врачами, чтобы проникнуть в квартиру. Впрочем, и собачонка бы к нему не пошла, поскольку его не знала, в отличие от Вероники.