Ирина Грин - Зыбучие пески судьбы [litres]

– Хорошо, с Щедрым я поговорю, – кивнула Кристина и, не обращая внимания на радостные возгласы Федора, добавила: – Я завтра утром к тебе заеду. Будешь вести себя хорошо – отвезу домой, а сейчас, извини, мне нужно бежать. И пожалуйста, без фокусов, все назначения врача выполняй без разговоров. А то оставят тебя тут еще на неделю, а мы без тебя в офисе как без рук.

Выйдя из больницы, Кристина направилась на автостоянку и вдруг увидела, как рядом с ее «Киа» паркуется серебристый красавец «Бентли». Кристина остановилась, наблюдая, как с воистину королевской грацией Виктория Александровна выходит из автомобиля. Разумеется, присутствие Кристины тут же было обнаружено.

– Кри-сти-ночка! – низким грудным голосом протянула мать Глеба. Сейчас, когда ее сыну уже ничего не угрожало, к ней вернулась привычка растягивать слова. – Здра-а-авствуйте! Как я ра-а-да вас видеть!

– Здравствуйте, Виктория Александровна! – Кристина приблизилась к «Бентли».

– Я рада вас видеть! Вы случайно не у Глеба были?

– Нет, у меня здесь коллега лежит в кардиологии, ходила его навестить.

– Глеб очень хотел вас увидеть. Я ему рассказала, как вы организовали консультацию со своим братом-нейрохирургом. Он очень рад и хотел бы отблагодарить вас лично. Давайте зайдем сейчас?

Кристина живо представила эту картину. Глеб Ермолаев слушает рассказ матери про его подругу, которую он направил работать в «Веселый ветер», а она имеет в наличии брата-нейрохирурга. Лежит этот Ермолаев и думает: «А не сошел ли я с ума?» – потому что не знает он никакой Кристины и тем более ее брата из Австралии.

– Извините, пожалуйста, Виктория Александровна, но я сейчас никак не могу. Мне уже давно нужно быть в другом месте, а я задержалась, пока ждала врача. Но я непременно к нему зайду.

– Конечно, конечно. Только его на этой неделе выписывают, и Луизочка увозит его к своим родителям. У них в Неаполе вилла с видом на Неаполитанский залив, Глебу это будет очень полезно. Луизочка – это подруга Глеба, еще со школы. Уж так они дружили, так дружили! Я была уверена, что он на ней женится. К сожалению, Глеб выбрал Киру.

Всю эту историю Кристина уже слышала, но изо всех сил делала сочувствующий вид.

– Глеб очень переживает из-за Киры? – спросила она, когда в речи Виктории Александровны образовался промежуток, достаточный для того, чтобы задать вопрос.

– Даже сильнее, чем я думала. Но это все временно. Море, солнце, воздух Италии излечат его лучше местных эскулапов.

– Виктория Александровна, давно хочу задать вам один вопрос, но боюсь вас обидеть.

– Что вы, деточка! Разве можете вы меня чем-то обидеть? Я вам так обязана за своего сына! Вы даже не представляете, что такое наша медицина. Боюсь, без консультации вашего брата Глеб не выкарабкался бы. Спрашивайте, что сочтете нужным, я все расскажу. Если хотите, давайте сядем в машину.

Они устроились на заднем сиденье автомобиля, и Виктория Александровна жестом предложила водителю погулять.

Тут Кристина заметила, что в уголках глаз женщины блестят слезы. Ей было ужасно неловко пользоваться ситуацией, но все-таки она спросила:

– За что вы заплатили Иванову двести тысяч?

– Откуда такая информация? – взгляд Виктории Александровны сделался жестким, слезы тут же спрятались, словно черепаха втянула голову в панцирь.

– Он попросил меня помочь ему с налогами за второй квартал, я немного разбираюсь в бухгалтерии, – не моргнув глазом солгала Кристина. – И я увидела ваше имя. Не подумайте ничего плохого…

Виктория заметно расслабилась.

– Разве могу я о вас плохо думать! Я вспомнила: мне Саша – Александр Сергеевич Птушкин – говорил, что вы разработали план спасения «Веселого ветра» от банкротства. Эта мерзавка Кира разорила такую перспективную фирму всего за какой-то год!

Кристине очень хотелось вступиться за Киру, но она промолчала.

– А деньги Иванову я заплатила за сбор информации о своей невестке. Стыдно признаться, но оказалось, что у нее мать – шизофреничка. Отец, правда, уважаемый бизнесмен, но давно ушел от них, у него теперь другая семья. Вот такую невесточку сын привел в наш дом. Вы бы, Кристиночка, хотели внуков-шизофреников?

– А сколько вы еще Иванову заплатили? – невинным голосом спросила Кристина.

– Я? Нисколько. Он сразу потребовал предоплату, назвал сумму. Я заплатила. Через три недели он пришел с отчетом. На этом наше общение закончилось, и мы больше не виделись.

– А он вроде говорил…