Ирина Грин - Зыбучие пески судьбы [litres]

– А что Ермолаев?

– В больнице. Хорошо хоть, скорость была небольшая.

– Ты только нашим про это не говори, хорошо? А то Аська расстроится. Знаешь же какая она впечатлительная. Для нее раз человек побывал у нас в офисе, значит, почти родственник.

Однако по возвращении в офис Тимур встретил майора вопросом:

– Андрей, ты слышал что-нибудь по поводу «Депозит-банка»?

Как бывший банкир, Молчанов всегда был в курсе происшествий в финансовых учреждениях города.

Щедрый посмотрел на Рыбака, пожал плечами, словно говоря: «Прости, Ваня!», и ответил:

– Наверное, я слышал практически то же, Михалыч, что и ты. Мужчина выбрал такой вот нестандартный способ воспользоваться банковскими услугами. – Щедрый хотел пошутить, но вышло как-то плоско, по-дурацки, поэтому он добавил: – Насколько мне известно, никто сильно не пострадал. Госпитализирован только водитель, остальные – и работники банка, и посетители – отделались легким испугом.

– И как водитель объясняет случившееся? – спросил Молчанов.

– Я не в курсе, но могу уточнить, – обрадовался возможности хоть в чем-то быть полезным Щедрый и потянулся за телефоном. – Сидоров, – сказал он, дождавшись ответа, – ты часом не в курсе, Ермолаев пришел в себя?

Только слепой не заметил бы, как заинтересованно посмотрела на майора Кристина, когда он назвал фамилию пострадавшего в аварии на Кутузовской.

– Нет? А что врачи говорят? Ага. Понял… Понял… Да… Хорошо…

– Ты сказал, фамилия этого человека Ермолаев? – спросила Кристина, когда майор закончил разговор.

– Да, – подтвердил он, – Ермолаев.

– Случайно не Глеб? – расстроенно спросила Ася.

– Да, – согласился Щедрый, – Глеб Ермолаев.

– И что врачи говорят? – спросила Ася, подходя ближе к Кристининому столу.

– А что они могут сказать? Жить будет, но не скоро. Переломы, травмы, глубокие порезы – целый букет неприятностей заработал на свою голову. Плюс банк может иск вчинить. Хотя платить, скорее всего, будет страховая.

– А может, он решил таким образом свести счеты с жизнью? – задумчиво предположила Ася.

– С чего вдруг такие мысли? – удивился Щедрый, а Рыбак зло добавил:

– Такие, как он, на ерунду типа самоубийств не размениваются.

– И все-таки? – Щедрый ждал Асиного ответа.

– У него недавно жена умерла, а он, как я поняла, очень сильно ее любил. Вдруг он не смог смириться с потерей?

– Жена умерла? – задумчиво произнес майор. – Недавно? Как?

– Не знаю. – Ася пожала плечами. – Он сказал – убили.

– Убили, говоришь? Давно?

Ася снова пожала плечами.

– Давно? – Щедрый посмотрел на Кристину.

– Трудно сказать, – ответила та. – Двадцать шестого мая она точно была жива. Получается, промежуток почти в месяц.

– Не особо большой. А фамилия у нее тоже Ермолаева? – Майор потер лоб пальцами. – Что-то я не припоминаю. Момент.

Он набрал номер все того же Сидорова, но тот, похоже, не очень обрадовался звонку.

– Обед? – переспросил Щедрый и посмотрел на часы. – Везет же некоторым. Ладно, как пообедаешь, перезвони. Хорошо?

Майор опустил телефон в карман.

– Засиделся я тут с вами, однако. А что, кофе в этом доме уже не наливают?

После того как с кофе было покончено, Щедрый вежливо откланялся, пообещав при наличии хоть каких-нибудь сведений, касающихся Ермолаева и его жены, тут же сообщить работникам «Кайроса». Следом за ним отправился в автомагазин Рыбак.

Ася занялась отчетом, но мысль о злополучной судьбе Глеба Ермолаева и его жены не оставляла ее в покое, не давала сосредоточиться.

– Одна я считаю, что мы все-таки должны помочь Ермолаеву узнать, что случилось с его женой? – наконец решилась она озвучить терзающие ее мысли.

– И я! – тут же отозвался Лебедев. – Вот только я прошерстил городские новости начиная с конца мая и не нашел упоминания о смерти Киры Ермолаевой. И вообще практически ничего не нашел. Из соцсетей у нее только страничка на Фейсбуке, куда она отзеркаливает информацию с аккаунтов Наташи Осиповой. Ни одной личной фотографии или записи, ни слов прощания от школьных друзей и родственников. Полный вакуум. Прямо какая-то женщина без прошлого.

– И уже без будущего, – грустно добавила Ася.

– Насколько я понял, – отозвался Тимур, – Кира и Глеб – люди не публичные. Вполне вероятно, что он не захотел предавать огласке смерть жены. Может, страничку кто-то редактирует. Та же Наташа.

Кристине не верилось, что Лебедев – Лебедев! – не смог найти интересующую его информацию. Скорее всего, в голове у неугомонного программиста зреет какая-то идея, которую он вот-вот выдаст на-гора. И она оказалась права.