Стивен Бут: Чёрный пёс

Каждый человек в продвигавшейся по лесу шеренге был вооружен деревянным шестом, которым надо было шарить в высокой траве и раздвигать густые кустарники папоротника и ежевики. Потревоженная растительность испускала запах влажной зелени, и кожаные ботинки Купера быстро промокли. Его шест, когда он вытаскивал его из кустарника, оказывался покрытым гусеницами и другими насекомыми по всей своей длине. Каждые несколько минут приходилось останавливаться и стряхивать их, постукивая шестом по земле или по стволам стоящих рядом деревьев. Вдоль всей шеренги были слышны звуки этих постукиваний, которые заглушали жалобы и периодически возникающие то тут, то там разговоры.

Бен заметил, что после того, как он походит, уткнувшись носом в землю, у него начинает болеть шея. Поэтому когда шеренга остановилась, чтобы позволить кому-то в центре исследовать особенно густые заросли ежевики, он с удовольствием запрокинул голову и посмотрел поверх деревьев. Там он увидел часть Уин Лоу, которая находилась по другую сторону долины. Вот там, на голых скалистых пластах, которые все здесь называли Ведьмами, сейчас должно быть гораздо прохладнее. Там должен дуть свежий ветер с запада, который начинался в горах Уэльса и овевал всю Чеширскую равнину.

Последние два часа Купер ругал себя за то, что не прислушался к голосу разума и не захватил с собой шляпу для защиты от солнца. Впервые он стал завидовать патрульным, которые двигались в шеренге вместе с ним, с их темными остроконечными фуражками, козырьки которых были надвинуты на самые глаза, и блестевшими на солнце расходящимися лучами их значков. Иногда служба в Отделе уголовных расследований имела свои недостатки.

— Черт побери, какая бесполезная трата времени!

Констебль, двигавшийся рядом с Купером, был из участка Мэтлок и больше всего походил на пожилого измотанного деревенщину, которому вдруг пришло в голову вступить в ряды вспомогательных полицейских сил по поддержанию общественного порядка [2] Вспомогательный персонал, выполняющий ограниченные полицейские функции. графства Честерфилд.

И хотя эти силы были развернуты дальше по склону холма, прямо под «Вершиной», констебль Гарнетт каким-то образом умудрился оказаться в поисковой партии рядом с детективом из Идендейла и двумя рейнджерами [3] В данном случае — лесничими. из Национального парка. Форма на Гарнетте выглядела скорее удобным домашним одеянием, а не знаком его профессии, а своим шестом он размахивал с такой силой и яростью, что его коллегам приходилось держаться от него подальше, чтобы защитить свои ноги.

— Вы так полагаете? — повернулся к нему Бен.

— А то, — сказал Гарнетт. — Говорили, что девчонка сбежала с ухажером.

— Этого я не знал, — ответил Купер. — То есть не слышал. На брифинге просто сказали, что она пропала.

— Как же, пропала… Попомните мои слова, она сейчас трахается где-нибудь с каким-то красавчиком. Пятнадцать лет — чего еще от них можно ждать в наши дни?

— Может быть, вы и правы, но провести поиски мы в любом случае обязаны.

— Я вам точно говорю, если б одна из моих двоих учудила такое — убил бы на месте!

Гарнетт с такой яростью ударил по молодому побегу, что тот переломился пополам; его молодые нежные веточки упали на землю, а на сломе ствола появился сок. Полицейский втоптал его в землю, наступив на него своим тяжелым форменным полицейским ботинком. Мысленно Купер выразил надежду, что если в лесу есть какие-то улики, особенно хрупкие, то он увидит их раньше, чем они окажутся на пути Гарнетта.

Но еще раз взглянув на констебля, он неожиданно улыбнулся. В этом человеке не было ничего угрожающего. Он был папашей средних лет, чьи амбиции становились тем меньше, чем больше делалась окружность его живота, но в нем не чувствовалось никакой угрозы. Купер почти физически ощущал все те мелкие и незначительные мысли, которые роились сейчас в голове Гарнетта: начиная от катастрофического выпадения волос и болей в пояснице и кончая размером счета за телефон.

— Скажите спасибо за сверхурочные, — заметил детектив. — Лишними они никак не будут.

— Вот здесь вы правы, приятель, — согласился констебль. — Абсолютно правы. Почему-то должно произойти нечто подобное, прежде чем эти негодяи решат раскошелиться, правда?

— Это все урезание бюджета.

— Бюджет! — В устах Гарнетта это прозвучало как проклятие, и оба собеседника замерли, как будто прислушивались к звуку, который символизировал конец всему, что их окружало.