Марина Серова - Принеси меня в жертву

В одном из ящиков с яблоками я случайно заметила угол бумажного свертка и вспомнила, что старик-фермер передал что-то в качестве подарка лично мне.

Я аккуратно вызволила сверток на свободу.

— Это мое, Лен. Чуть не забыла.

— Ты не только это забыла. Просто так тебя не отпущу.

— Что такое? Зачем, Лен?…

Отбиться от нее было непросто, да я и не сильно пыталась это сделать. Бесполезно уговаривать отменить решение человека, который угрожает тем, что позовет на подмогу двух молодых богатырей, которые были в соседней комнате.

Машина не подвела, довезла меня до дома без происшествий. Снова завелась без проблем и с первого раза, на светофорах не глохла, никакими посторонними звуками не пугала. Умелые руки Эмина впрямь привели ее в порядок. Жаль только, что забыла у него уточнить причину поломки.

Домой я попала затемно. На заднем сиденье ехал ящик, полный пакетов с отборными овощами и фруктами. Ленкина награда моим мучениям.

Душ, кофе, сон и компресс на лицо. Это все, что мне хотелось сделать в ближайший час.

Но радовалась я рано. Едва переступив порог квартиры, услышала телефонный звонок. На экране высветился неизвестный номер.

— Слушаю, — устало произнесла я.

— Татьяна? — раздался женский голос.

— Это я.

— Я взяла ваш номер у Антона Саранского. Это Оля.

Вот же засада. А я-то понадеялась, что Ольгу закрутят заботы и она попросту забудет позвонить. Но, кажется, наш разговор был для нее важнее всего остального.

— Да, Оля, я помню.

— Можете уделить мне время?

Возникло сильное желание отказать. Вежливо, но сурово. Я чертовски устала. У меня болела спина, а лицо украшала гематома. Хотелось спать, и не хотелось думать. Но что-то внутри меня отчаянно цеплялось тонюсенькими лапками за здравый смысл и вопило о том, что я должна выслушать человека. В конце концов, я была дома, я добралась. И я должна выяснить, почему ей так необходимо поговорить. Наверняка и у нее не так много времени на общение.

— Ну, давайте, — вздохнула я. — Но одновременно я буду греметь посудой, вы уж простите.

— Не страшно.

Я прошла на кухню, налила в турку воду, поставила на огонь. Для удобства орудовала двумя руками, а телефон прижимала к уху плечом. Можно, конечно, было поставить его на громкую связь, но не хотелось лишний раз напрягать слух.

Ольга начала без обиняков:

— Вчера Вася обронил, что вы когда-то тоже работали в полиции, — сказала она. — Это правда?

— Да, правда.

— А связи у вас остались?

Ее вопрос меня, мягко скажем, удивил. Непонятно, что за ним скрывалось. Беспардонность, намек или простота душевная?

Я предпочла уклониться от ответа:

— Предположим. А зачем вам полиция, Ольга?

В турку упали две чайные ложки молотого кофе.

— Даже не знаю, как объяснить, — замялась она. — Мне нужен человек, с которым можно посоветоваться. Без последствий.

— Вопрос, конечно, интересный, — ответила я. — И вы выбрали меня?

— Не обижайтесь, пожалуйста. Сейчас мне ну просто очень плохо. Останусь в доме на ночь, а утром поеду за вещами, чтобы переехать сюда. Да еще в доме бардак какой-то. Почему люди из полиции делают то, что хотят? Разбрасывают вещи, оставляют грязь после себя. Неужели так трудно все делать аккуратно?

— Они работают, — вступилась я за оперативников. — Но если после осмотра места происшествия станут просить пылесос или веник, чтобы подмести за собой, то времени на расследование у них совсем не останется. Да ладно, Оля. Неужели так сильно намусорили?

— Даже комоды в кабинете отодвинули. Мебель-то зачем трогать?

— Действительно, странно.

Кажется, Ольга приняла извинения, но в глубине души я тоже не совсем поняла, зачем нужно было ворочать мебель. Впрочем, это не мое дело, я же не оперативник.

— Ладно, фиг с этой уборкой… справлюсь. А вот Мария Петровна не справится с детьми одна, пока сестра в больнице.

— Как она себя чувствует?

— В том-то и дело, что все плохо. Травмы оказались серьезнее, чем предполагалось. Она потеряла сознание еще в «Скорой», а теперь ее ввели в искусственную кому. Я не была в больнице, мне оттуда позвонили. Сказали, если соберусь приехать, то все равно не пустят. Диагностирована внутричерепная гематома. Сказали, что нужна операция, и срочно. Я боюсь, что Ленка уже не будет прежней. В любом случае я ей помочь ничем не могу. Только молиться и осталось, чтобы племяшки не оказались за один день без обоих родителей. Но врачи предупредили, что прогнозы очень нехорошие. Сказали, что всё может произойти в любой момент.