Александр Грич: Вилла мертвого доктора

Ничего подобного не было в кабинете Фелпса. Огромное, почти во всю стену окно с потрясающим видом на долину, где над дальними горами горел закат.

Легкие столы с компьютерами — они образовывали что‑то вроде полукруга, и компьютеров было не меньше пяти. Исписанная синим и красным маркерами белая доска на стене.

Большой телеэкран — опять же на стене. Все это скорее походило на какой‑то пункт управления, диспетчерскую, может быть, чем на пристанище почтенного профессора‑медика.

— А профессор‑то наш молодец, — заметила Сандра вполголоса, и Олег кивнул. Хорошо, когда коллеги оценивают ситуацию в том же ключе, что и ты. Олег представил себе, какие озадаченные лица были бы у некоторых его знакомых, сюда попавших, и улыбнулся про себя.

— Если я вам здесь не нужна, — проговорила Зоя, — я вернусь в гостиную. — Мне неловко заставлять людей ждать, они же пришли ко мне… Разумеется, я полагаюсь на вашу скромность, наружный осмотр — и это все.

— Благодарю вас. — Олег с Сандрой подошли к столам и стали смотреть на экраны компьютеров.

Один был включен на сайт медицинской библиотеки, на другом виднелись неровные линии биржевых котировок, на третьем шла новостная программа, на четвертом был персональный медицинский сайт Фелпса. Олег нажал на кнопку — более пятидесяти вопросов за сегодня, активность немаленькая… Разбираться, кто и о чем спрашивает, он пока не стал.

— Посмотрите! — Сандра стояла у противоположной стены, большая часть которой была укрыта матерчатой занавеской. Так в былые времена в целях секретности укрывались карты в каких‑нибудь военных или полицейских кабинетах. — Я думаю, что, если мы сюда заглянем, это не нарушит нашего обещания о поверхностном досмотре…

Олег подошел к коллеге, отодвинул в сторону занавеску. Опять же — доска, но на этот раз стеклянная, с налепленными вырезками из газет, фотографиями и цифрами.

Олег разобрал названия крупных медицинских страховых компаний Blue Shield of California, Blue Cross of California, Kaisers и еще, и еще — они были соединены стрелками с квадратиками поменьше, где тоже были какие‑то названия, Олегом слышанные, но непонятно, в какой связи. Крупные зеленые и желтые цифры рядом с каждым квадратом, обведенные фломастером вырезки из газет, какие‑то странные фото людей, групповые и портретные, — все это больше напоминало оперативные схемы, какими пользуются спецслужбы при расследовании текущих дел, и никак не ассоциировалось с профессорским кабинетом…

Олег посмотрел на Сандру.

— Еще не знаю, — сказала Сандра раздумчиво, — вроде что‑то с системой здравоохранения?

— Похоже. Сделай пока фото, чтобы потом подробнее разобраться.

Обойдя неторопливо кабинет, Олег подошел к книжным стеллажам — они занимали стену, противоположную окну. Энциклопедической литературы и подписных изданий здесь вообще не было. Только отдельные книги. Дорогих фолиантов — раз‑два и обчелся, главным образом — рабочие обыденные книги. Корешки поблекли, золотое тиснение стерлось — видно было, что к ним возвращались неоднократно.

Специальная литература по кардиологии занимала три полки. Имена авторов Олегу ничего не говорили, да и названия работ, если честно, мало о чем могли сказать неспециалисту. Рядом — книги по философии. Очень интересный выбор философов — от древних до современных. Рядом на одной полке — и Платон, и Кьеркегор, и Декарт, и Паскаль. И рядом фамилии, которых Олег не знал, видимо, современные философы, а Олег уже и забыл, когда в последний раз открывал книгу по философии.

И целая секция художественной литературы. Эта полка, подумал Олег, могла бы находиться в квартире любого московского интеллигента — настолько привычен для человека русской культуры был выбор книг: европейские классики, от Гюго и Бальзака до Свифта и Голсуорси. Американская литература — от Лонгфелло и Эмерсона до Джона Огдена… И Достоевский. И Толстой. Про себя Олег подумал, что это — редкая коллекция, где случайных книг, по‑видимому, просто нет. А это что за маленькая, почти невидная полочка слева внизу? Уже не книги, а несколько коробочек — лекарства, видимо. Что, интересно, профессор здесь держал? Среди препаратов, Потемкину незнакомых, — коробочка с красноречивым черепом и костями, нарисованными фломастером. Внутри — тонкие ампулы с белым порошком, похожим на сахарный песок. Цианид калия? Похоже… Зачем это Фелпсу в рабочем кабинете?

Да, замечательный профессор Фелпс… Был замечательный профессор Фелпс, уточнил про себя Олег и почувствовал ломоту в правом виске — первый признак вечерней мигрени…