Воль Демар - Ловкач

Несомненно, эту вещицу выронил неразговорчивый граф, которого я подвозил до улицы Лермонтова. А может быть, портсигар просто выскользнул из кармана, когда он закуривал. Ну и ну! И что же мне с этим портсигаром делать?

Дома я положил тяжелый портсигар на холодильник, затем вскипятил чайник и, заварив себе крепкого чая, закурил. Слегка расслабившись, я бросил взгляд на часы. Настенные часы с кукушкой показывали четверть второго. Глаза у меня слипались. Затушив сигарету, я допил чай и отправился спать.

Утром я первым делом позвонил Кольке на мобилу. Трубку взял Леня-боксер. Поговорив с ним минут пять, я отключил телефон и, зевнув во весь рот, прошлепал в ванную. Хорошо все-таки, что я вчера вовремя смылся, а то мучился бы сейчас от жуткого похмелья.

Колян, по словам Лени-боксера, до сих пор спал как сурок и носа не показывал из собственных апартаментов. Много он вчера, видать, шампанского на халяву выпил – больше, чем мог переварить. Зато я – свеж как огурчик, так и тянет совершить что-нибудь эдакое… Например, какой-нибудь подвиг во имя прекрасной принцессы! Увидев на холодильнике серебряный портсигар, я сразу вспомнил подробности вчерашней ночной поездки. Настроение слегка испортилось. Вот тебе и ложка дегтя! Уж лучше бы я довез графа до гостиницы, моя совесть была бы полностью чиста, а так… Впрочем, откуда я мог знать, как все повернется. Там, на дороге, я, конечно, дал маху, а теперь вот занимаюсь самопожирательством…

Что мне теперь с портсигаром делать? Отдать Кеше? Нет уж, пусть сначала найдут старика. Я сам верну ему эту вещь. Чтобы потом не возникло никаких недоразумений. В конце концов, можно посоветоваться с Кузьминым.

Позвоню ему и спрошу, что делать, – решил я и быстренько набрал номер его телефона. Анатолия на работе не оказалось, а откровенничать с чужим человеком мне не хотелось. Я положил трубку и сел пить чай. Серебряный портсигар притягивал мой взгляд. Казалось, от него исходила какая-то странная энергия. То ли таинственная, то ли угрожающая. Подержав красивую вещицу в руках, я прочитал на крышке старинную гравировку: «Графу Шахматову на долгую память. 1918 г.» Однако! Какие подарочки получал в свое время сиятельный граф. Интересно, от кого? И сколько лет этому странному старику? По виду, так не больше семидесяти, а выходит – за сто? Да нет, ерунда, конечно. Скорее всего фамильная вещь. Реликвия.

Почему-то мне вспомнились золотые монеты, которые я сегодня спихнул Кеше. А вдруг Андрюха и в самом деле наткнулся на клад? Нет, тут одно с другим не вяжется. Причем тут Шахматов, хотя, с другой стороны, Кеша ведь коллекционер! Может, он не зря ужом увивался возле этого графа? Вполне возможно, что он хотел погреть на нем руки. А тот, кто похитил графа, тоже что-то такое пронюхал. Ну кому мог понадобиться семидесятилетний старикан, даже если он из Парижа? Я стал фантазировать дальше. Предположим, что он приехал сюда за наследством. В чем может выражаться это наследство? Строения, земли, деньги. Хотя какие, к черту, деньги? Они сменились уже сто раз, у нас не Англия. Разве что золото… Тут я вдохновился и представил себе закопанный в семейном склепе клад. А почему бы и нет? Тогда интерес нашего Кеши к графу вполне понятен. И вчера этого наследника на моих глазах умыкнули бандиты! Просочилась какая-то информация, братки навели насчет него справки, а потом выловили с целью выведать, где тот прячет фамильные драгоценности! Бред, конечно, но зато все сходится один в один!

Я заходил взад-вперед по кухне, дымя сигаретой. Затем остановился, раскрыл портсигар и внимательно осмотрел его. На внутренней стороне крышки была длинная красивая надпись на незнакомом языке. Буквы как будто смахивали на арабские. Интересно, что здесь написано, и почему надпись сделали не на русском? Жаль, я не полиглот. Ну и ладно, мы люди не любопытные. Нам чужие секреты ни к чему!

А что если накатать несколько объявлений о находке серебряного портсигара с дарственной надписью? Что мне это даст? Старика бандиты вряд ли отпустят, зато зашевелятся сами. Вот тогда и можно будет выяснить, что, как и почему.

Засев с дымящейся в зубах сигаретой за комп, я быстро набрал текст объявления и нажал на распечатку. Пока трудился принтер, я успел основательно перекусить; затем разрезал готовые объявления и сосчитал. Получилось двадцать штук. Угробив еще четверть часа на то, чтобы аккуратно перерисовать надпись с внутренней стороны крышки портсигара на бумагу, я невольно смахнул с лица капельки пота. Ну вот. Теперь можно собираться в дорогу! Одевшись попроще и прихватив тюбик с клеем, я вышел на улицу.