Юсси Адлер-Ольсен - Эффект Марко

– Откуда только мы не приехали, – ответил он. – Я из Литл-Рок, кто-то со Среднего Запада, есть несколько итальянцев и французов. Всех понемногу.

– А вы, по всей видимости, стали их богом, – заметил Ассад и кивнул на плакаты с фотографиями Золя, развешанные на стенах.

Тот улыбнулся.

– Не совсем. Я просто глава нашего клана.

В следующий момент в комнату вошел мужчина в сопровождении великана, открывшего им дверь. Как и у Золя, в нем немного прослеживались латиноамериканские черты, кожа также была смуглой. Красивый мужчина с иссиня-черными волосами, темно-карими глазами и скулами, которые в определенных обстоятельствах могли бы свидетельствовать о мужественности и энергичности, но только не теперь.

– Это мой брат, – пояснил Золя. – Поговорим о делах позже.

Карл кивнул вошедшему. Он был сутуловатый и коренастый. Дружелюбные, но невыразительные глаза. Если б взгляд можно было назвать трепещущим, это было бы лучшим определением для такого взгляда.

– А вообще-то, что значит все это, если вы не одна семья? Это какое-то общежитие или нечто типа братства? – не унимался Ассад. Он начал кое-что записывать в блокнот. С места Карла записи эти выглядели совершенной бессмыслицей.

– Да, друг мой. Что-то типа этого. Тут у нас всего понемногу.

– А вот взять этого самого Марко, – продолжал Карл, – кто из его родственников здесь имеется? Мы могли бы пообщаться с ними?

Золя медленно покачал головой и поглядел на мужчину, стоявшего рядом.

– Сожалею. Мать сбежала с другим мужчиной, а отец умер.

Теперь Золя знал наверняка то, чего он опасался долгое время. Марко выдал их.

Все, чего они всеми силами старались избежать, стало реальностью. И, как бы ни пытался Золя показать обратное, он чувствовал себя зажатым в тиски.

Его передергивало от того, как круглые глаза араба скользили по висевшим на стенах многочисленным фотографиям его собственной персоны в обрамлении цветочных гирлянд. Передергивало от того, как он смотрел на серебряную утварь и золотые канделябры. Мало того, что этот слизняк раздражал до невозможности, но было в нем еще что-то, вселяющее в Золя тревогу; нечто, не присущее датчанам.

«Итак, какие у меня есть варианты? – размышлял он, кивая в ответ на глупые вопросы гринго [27] Гринго – презрительное название неиспаноязычного иностранца в Латинской Америке. и его вялую манеру общения. – Лучше убрать их или убраться самим?» – думал Золя, пока этот полицейский спрашивал его о родственниках Марко и возможности с ними пообщаться.

– Сожалею. Мать сбежала с другим мужчиной, а отец умер.

«Да-да, дорогой мой старший братец, – говорил его взгляд, обратившийся к брату, – ты уже и так потерял мальчика. Так что настала пора смириться с этим».

Затем он повернулся к датчанину. «Они уже успели побывать на могиле Старка, и они не глупцы. Они имеют в виду возможность того, что напротив них сидит убийца. – Он кивнул сам себе. – Да, черт возьми, так оно и есть. И если в следующую секунду вы спросите о чем-то, что может меня скомпрометировать, я подумаю, а не исчезнуть ли и вам, подобно Старку и всем остальным. Земли хватит и на ваши могилы, когда придет черед».

– У нас есть объявление о поисках мужчины, который, как мы подозреваем, некогда лежал в могиле на холме. Как видите, у него огненно-рыжие волосы, мы как раз нашли несколько таких в земле. Что скажете? – спросил датчанин.

– Да ничего не скажу. Это ужасно. Что тут скажешь?

– Посмотрите на фотографию. Ничего не цепляет?

Помотав головой, Золя попытался вычислить, чем были заняты под столом руки араба.

– А как насчет вот этого? – спросил араб, выудив полиэтиленовый пакет и шлепнув его на стол перед Золя. – Вы можете видеть этот предмет на снимке, однако, возможно, реальный вид вас больше впечатлит.

Золя почувствовал, как над ним сгущается мрак. Перед ним лежало ожерелье, про которое Гектор рассказывал, что Марко с ним не расстается. Каким образом оно попало к ним? Они лгали, утверждая, что Марко не у них в руках? То есть он все-таки у них и они придерживают его напоследок?

Золя отклонил голову назад и попытался мыслить рационально. Возможно, на самом деле это выход? Это Дамоклов меч, который Марко обратил против самого себя?

Он сделал безмятежное выражение лица и щелкнул пальцами.

– А, кажется, вспомнил… Это ведь то самое ожерелье, которое Марко никогда не снимал.

Араб ткнул в объявление.

– А это то же самое украшение, всмотритесь!