Роман Афанасьев - Проклятие Оркнейского Левиафана

К тому времени как брум остановился на улице Пекарей напротив лавки Финниганов, едва не задавив молочника с опустевшей тележкой, Маккензи пребывал в самых глубоких пучинах меланхолии. Последней каплей стало то, что он осознал, что опять сломал в пылу драки новейший зонт. Кроме того, хотя Томас и подобрал свой упавший цилиндр, он обнаружил на нем чудовищные пятна грязи, что грозило головному убору капитальной чисткой, а его владельцу – новыми расходами.

Его спутник, напротив, пребывал в чудесном расположении духа. Выбравшись из экипажа, он помог выйти Томасу, а потом окинул пытливым взором улицу Пекарей.

– Милое местечко, – сказал он, осмотрев окрестности. – И недалеко от центра.

Томас лишь вздохнул и побрел к двери лавки Финниганов давным-давно потемневшей от лонбургского смога и непогоды. Распахнув дверь, он тут же попятился – миссис Финниган, выпорхнув из-за стойки, бросилась прямо к своему жильцу, чуть не сбив его с ног.

– Сэр Томас! – воскликнула она. – Сэр Томас, простите, мы ничего не могли сделать, совсем ничего…

– Что, – Маккензи попятился. – Что такое?

– Она у вас в комнате, сэр Томас, мы не хотели ее пускать, но она была так настойчива, так настойчива, сэр Томас мы не могли…

– Кто? – резко спросил Райт, появляясь за спиной ученого.

Мери Финниган отпрянула, бросив испуганный взгляд на своего постояльца. Томас нахмурился и обернулся к спутнику.

– Миссис Финиган, это Никлас Райт, мой… – Маккензи на секунду замешкался, не зная, как представить гостя, но потом нашелся, – мой компаньон. Мистер Райт, это Мери Финниган, моя домохозяйка.

– Очень приятно, – тут же выпалил Никлас, отодвигая Томаса и проходя в лавку. – Так что случилось с комнатой Томаса?

– Эта леди, – пролепетала Мери, переводя взгляд с ученого на его спутника и обратно. – Она явилась час назад и сразу прошла в вашу комнату, хотя мы ей говорили, что так нельзя…

– Рыжеволосая, молодая, та, что была здесь утром? – осведомился Райт, разглядывая корзинки с пирожными, выставленные на прилавок.

– Да, именно она! Эндрю сейчас с ней, негоже оставлять ее одну в вашем кабинете, но мы…

– Все в порядке, миссис Финниган, – устало произнес Томас. – Я назначил ей встречу, но, к сожалению, не имел времени, чтобы уведомить вас. Прошу извинить нас за беспокойство.

– О, ну что вы, сэр Томас, – домохозяйка, успокоившись, отступила на шаг, поглядывая в сторону Никласа, что с интересом осматривал лавку. – Просто… просто так неловко вышло.

– Ничего, – терпеливо произнес Томас, обрадованный возможностью вновь увидеть племянницу профессора, и тут же понизил голос до шепота. – Миссис Финниган, не будете ли вы так любезны послать кого-нибудь в трактир на углу Горшечной? Пусть принесут что-нибудь из дневного меню. Ветчины, хлеба, устриц, например. Думаю, мы все некоторое время проведем у меня в кабинете и…

– Конечно, сэр Томас, я все понимаю, – таким же шепотом ответила домохозяйка, бросив косой взгляд на Райта, что терпеливо дожидался окончания разговора. – Я что-нибудь придумаю.

– Благодарю, Мери, – проникновенно отозвался Томас, надеясь, что фантазия домохозяйки позволит ей соорудить закуску, подходящую для молодой леди.

Повернувшись, Маккензи сделал Райту знак следовать за ним, и прошел за прилавок, свернув в крохотный коридор, ведущий к узкой лестнице. Уже поднимаясь по скрипучим ступенькам, он услышал глухой рокот голоса Эндрю, что не решился оставить гостью наедине с вещами хозяина кабинета. Это было очень мило, с его стороны, но совершенно излишне.

Поднявшись по лестнице, Томас свернул к своему кабинету и тут же наткнулся на хозяина дома, что стоял у распахнутых дверей, бросая в комнату сердитые взгляды. Отставной сержант и рта не успел раскрыть, как Томас тут же взял разговор в свои руки.

– Все в порядке, Эндрю, – быстро сказал он. – Мы побудем у меня в кабинете. Помогите, пожалуйста, жене с ланчем.

Эндрю захлопнул открытый рот и смерил пронзительным взглядом Райта, что бесшумной тенью следовал за своим новым знакомым. Бакенбарды Эндрю встопорщились, он прищурил один глаз и, удовлетворенный своим осмотром, хмыкнул:

– Пыльные сапоги.

Никлас ответил сержанту точно такой же кривой ухмылкой и тихо произнес:

– Мокрые штаны.

Эндрю заухмылся во весь рот, ухая не хуже филина, и тяжелой поступью двинулся к лестнице, протиснувшись мимо гостей. Томас же, приготовившись вежливо улыбнуться, поспешил в кабинет.