Олег Колмаков - Злая память. Книга первая. Кавказ

На поверхности «повседневного» остается лишь самое яркое, доброе, светлое… Короче то, о чем всегда приятно вспомнить. Ведь каждый из нас отлично помнит своё счастливое детство, при этом, совершенно забывает о первых синяках и ссадинах, а так же о слезах, с ними связанных.

Быть может, благодаря именно этой универсальной природной защите, люди и не сходят с ума, таская в себе все пережитое, услышанное, увиденное, постоянно зацикливаясь на бесконечных душевных терзаниях, из-за ошибок и просчётах, допущенных при накоплении данного опыта. Отсюда и выражение: дескать, время лечит. А точнее было бы сказать: оперативная память помогает забыть…

Вот и наш герой, майор Князев, подписывая новый контракт, пожалуй, совсем недооценил гибкость и рациональность свойств своей памяти. За пару лет мирной жизни, он успел подзабыть все мрачное и отвратительное, отождествленное в лаконичном и ёмком слове: ВОЙНА. Как бы, сами собой стерлись из его памяти погибшие товарищи, нестерпимая боль ранений, насквозь пропитанная потом одежда и хруст земли на зубах, после очередного взрыва…

Военный «Урал» песочно-зелёного цвета, один из десятка гружёных машин, двигавшихся в единой колонне, медленно приближался к окрестностям Веденского района. Майор приподнялся с насиженного места, размял затекшие ноги и через узкое смотровое оконце бронированной будки грузовика, выглянул на свет Божий.

Огляделся и почти сразу его внимание привлек худощавый мальчишка, одиноко стоявший на обочине дороги и пристально наблюдавший за проходящей мимо него кавалькады военного транспорта. Был тот десяти-двенадцати летний пацан, естественно, чеченским отпрыском. Детей славянских национальностей, вы вряд ли здесь встретите, по крайней мере, в ближайшие лет десять-двадцать.

Скорее, своим внутренним чутьем, нежели каким-то иным чувством, Князев вдруг уловил во взгляде того юного джигита (наверняка, воспитанного на рассказах и легендах о Шамилях, да Джохарах), несвойственную его возрасту серьёзность и вдумчивость. Да, и стоял он на данном участке дороги, вероятней всего, вовсе не случайно. И, уж точно, не из детского любопытства провожал он сейчас каждую военную машину, своим сосредоточенным взглядом, будто пытался запомнить и унести с собой, как можно больший объём, из полученной только что информации.

Все та же внутренняя интуиция подсказывала майору и о том, что ничегошеньки, абсолютно ни черта, за время его отсутствия, в головах чеченцев, похоже, так и не изменилось. И вообще, могло ли такое произойти?..

Быть может, этот народ и не настолько (как, к примеру, их предки) пропитан нынче ненавистью к России. Однако каждый из них, боится быть непонятым своими же соплеменниками. И в ещё большей степени, они опасаются впасть в немилость вожаков-лидеров (читай, полевых командиров) своих тейпов.

Ещё по прошлым командировкам Князев знал, что днём, эти рядовые жители горной республики могут запросто быть вполне миролюбивы и покладисты. Тогда как ночью, эти же послушные и лояльные к федеральным властям люди, с оружием в руках беспрекословно исполнят любой приказ бандитов или самостоятельно отомстят за смерть своего родственника. Потому как, это местный, общепризнанный закон. Ведь свой менталитет и жизненный уклад они пронесли через века, и вряд ли, в ближайшем будущем смогут от него отказаться.

Как бы, между прочим, майор припомнил и весьма показательную историю из своего не самого далёкого прошлого. Приключилась она ещё в первую чеченскую компанию.

В один из тёплых, солнечных дней, он и ещё трое офицеров, забыв на какое-то время о войне, непринуждённо гуляли по центру Грозного. Столица Ичкерии на протяжении нескольких месяцев была подконтрольна тогда федеральным войскам, потому и обстановка в городе складывалась довольно мирная. В полуразрушенном Грозном уже начали открываться магазины, парикмахерские, продуктовые рынки. На одном из таких базаров (по военным меркам, достаточно многолюдном), офицеры и решили выбрать себе спелый арбуз. Очень хорошо запомнил тогда Князев потное и улыбчивое лицо, сладко лебезившего перед российскими военными торговца бахчевыми культурами. Вот только глаза эти, немного бегавшие из стороны в сторону с коварной хитринкой, уж больно схожие со взглядом этого, стоящего у дороги чеченского подростка, выдавали полное отсутствие искренности. Если не сказать большего: полнейшее презрения к новой власти…

Эх, и до чего ж был тот вечер хорош! Тепло, безветренно, легко. Совсем не хотелось верить слухам, все чаще и чаще просачивающиеся в обыденную жизнь о том, что полевые командиры копят вокруг Грозного силы для главного удара…