Олег Колмаков - Злая память. Книга первая. Кавказ

– Эх!.. И врезал бы я тебя, идиоту, по-мужски!.. – безнадёжно махнул рукой Валерий.

– Товарищ майор, поверьте!.. Не подведу!.. От меня обязательно будет польза!.. И надеюсь, не малая!..

А вот эта, пожалуй, действительно выстраданная просьба: «поверьте, не подведу» – произвела на Князева определённый эффект. Она вдруг напомнила Валерию, о его собственных заверениях, адресованных военкому Жадаеву…

– Чёрт с тобой!.. До завтра останешься на складах!.. Однако, за территорию объекта, чтоб ни шагу!.. Переговорю на счёт тебя с Лютым!.. Там и определимся, что с тобой делать!

– То есть, определённый шанс, при котором я останусь на складах, вы мне всё же оставляете?

– Ты посмотри, каков наглец!.. Ведь я, кажется русским языком сказал: в отношении тебя вопрос решен, окончательно и бесповоротно! – отрезал майор.

– Разрешите идти! – Побилат и не думал скрывать своей радости. Улыбка с его лица, уже не сходила. Пусть и до завтра, но его всё же оставили на объекте. Данное согласие, лейтенант расценил, не иначе, как свою первую, маленькую победа. Оптимизма в благоприятном для Побилата исходе добавляло ещё и то обстоятельство, что новый командир был чрезвычайно крут, а значит и быстро отходчив.

«Авось, послужу я ещё вместе с майором!.. Поднаберусь от него, так необходимых мне навыков и опыта!..»

– Не спеши!.. – притормозил Побилата, Князев. – …Напоследок, я бы хотел услышать от тебя (в определённой степени, от постороннего и вовсе не армейского человека) хоть какое-то мнение о состоянии дел в моем нынешнем подразделении!.. За два месяца проведенных на объекте, кое-что в твоих светлых мозгах, наверняка, успело отложиться!.. – даже из самой негативной ситуации, Князев был приучен извлекать максимальную пользу. – …Вот и давай, студент, выкладывай!.. Что меня ждет? С кем или с чем, мне будет особенно тяжко?

– Не понял?.. – в удивлении переспросил Побилат. – …«Стучать» на кого-то, я не собираюсь!

– Твою ж мать!.. – в очередной раз, выругался Валерий. – …Да что ж вы, гражданские, за народ-то такой?.. Во всем видите подвох, некую провокацию!.. Повсюду вам мерещатся некие заговоры, тотальный обман и тайные агенты НКВД!.. Парень, коль назвался ты «груздем», так изволь сдать свои полномочия, как и положено – кратко изложив ситуацию, в пока ещё вверенном тебе взводе!..

Со слов лейтенанта, сводное подразделение охраны состояло из двадцати пяти человек рядового состава. Большинство солдат уже имели боевой опыт. Кое-кто из них был даже представлен к государственным наградам. Перевод в «караулку» рассматривался этими бойцами, как понижение в ранге, как показатель потери к ним доверия со стороны прежних командиров. И хотя каждый из них, в глубине души прекрасно понимал и осознавал, что эти самые перемены в службе, мера вынужденная и необходимая, тем не менее, аура некой несправедливости незримо витала над дальним объектом. Выражалась она в нередком пренебрежении солдатами уставных норм, и даже открытом недовольстве своими нынешними служебными обязанностями.

По совершенно иным причинам и размышлениям на склады были отправлены шесть новобранцев. «Дабы уберечь их, не шибко физически крепких пацанов, от случайной пули».

«Молодые» держались на объекте несколько обособленно, армейскую «лямку» тянули исправно и с нескрываемой завистью посматривали на «старослужащих». Однако и они, по мнению Побилата, частенько подпадали под дурное влияние «дембелей».

О прапорщике Михайленко, лейтенант говорил скупо, ограничился он лишь тем, что свои складские корпуса тот покидает не часто. С территории объекта, он и вовсе выбирается крайне редко: «В лучшем случае, один раза в два месяца». И вообще, прапорщик замкнут и малообщителен. Редко кого он запускает и в свой внутрескладской мир, при этом, и сам он старается не вникать в чужую сферу. «Короче живет, словно рак-отшельник».

По интонациям Побилата было понятно, что Михайленко он вовсе не жалует. Кроме того, как-то вскользь лейтенант вдруг заикнулся о возможной «теневой» отчётности прапорщика, в которой Побилату ещё предстояло, якобы, разобраться.

Здесь следует отметить, что версию лейтенанта, относительно неких махинаций прапорщика, Князев посчитал выдумкой, с целью подольше удержаться на дальнем объекте. Потому и не придал он ей особого значения.

Ближе к вечеру офицеры осмотрели прилегавшую к складам территорию, караульные посты и хозяйственно-бытовые помещения.

Даже неискушённый в военном ремесле Побилат, отчётливо понимал, что караульные рубежи складской территории чрезвычайно уязвимы. Они и вовсе могли оказаться беззащитны, перед грамотно организованным, возможным штурмом противника. К тому же связь со штабом, как позже выяснилось, обещала желать лучшего. Нередко она давала сбой, причём, в самый неподходящий момент.