Геннадий Мурзин: Смертельный нокаут. Уральский криминальный роман

– Почему?

– Скажу откровенно: недостаточно образован, особенно в плане владения русским языком. А здесь, как я понимаю, язык – основной рабочий инструмент. Так что… Сами понимаете…

– Понимаю. И готов помочь, чем смогу.

– О, вы многим сможете помочь!

Лесть понравилась Южакову.

– Не переоцените. Знания есть, но нет вашего жизненного опыта, – он тоже решил польстить, хотя Кобякова вовсе не знал, следовательно, комплимент ни на чем не основывал.

– Значит, по рукам, Олег Владиленович?

– Да, – они снова обменялись рукопожатием, как символом, скрепляющим заключенный договор. Потом Южаков спросил. – Будут какие-то просьбы?

– Пожалуй… Но прежде у меня есть предложение…

– Если насчет коньяка (прежний хозяин любил побаловаться), то я – пас: на работе.

Кобяков усмехнулся.

– Я тоже на работе, тем более в стенах гордумы, не употребляю. Точнее – не намерен употреблять. А вот от минералки, пожалуй, не откажусь, – он встал, подошел к холодильнику и оттуда спросил. – Как вы?

– Тоже не откажусь.

Кобяков принес литровую бутылку минеральной воды и разлил по хрустальным бокалам.

– Прошу!

Они выпили.

– Теперь – насчет предложения, – продолжил Кобяков. – Мы будем встречаться, я так смею предположить, достаточно часто. Поэтому предлагаю: а) перейти в общении на «ты»; б) обращаться к друг другу по именам. Ну, как?

– Что касается пункта один, то нет никаких возражений. Что касается пункта два, то тут ничего не получится.

Кобяков удивился.

– Почему?

– У меня не получится: большая разница в возрасте… И вообще…

– Нет проблем. Будем на «ты», но по имени и отчеству. Так пойдет? Думаю, это будет правильно и справедливо.

– Но вы…

– Не принимаю никаких возражений, Олег Владиленович.

– Воля ваша.

– С этим покончили. Теперь – насчет просьб…

– Внимательно слушаю, Александр Ильич.

– Это даже не просьба, а лишь пожелание: в «Тагильском труженике» тиснуть бы крохотную (в пару строк) информацию.

– Понял. Вы хотите, чтоб появилось сообщение насчет вашего депутатства?

– Именно. Однако должен заметить, что ты нарушаешь первым уговор.

– А… ну, да… – Южаков усмехнулся. – Зато в качестве компенсации морального вреда, – он вытащил из папочки лист с текстом, – у меня… вот то самое сообщение… Оно пойдет в завтрашнем номере, на первой полосе. Прочтите… Прошу прощения, прочти. Если будут замечания, то есть еще возможность внести изменения.

Кобяков взял лист и стал читать вслух:

– В прошлую пятницу городская дума Нижнего Тагила единогласно подтвердила полномочия нового депутата Кобякова Александра Ильича, известного в городе предпринимателя и мецената, одного из сопредседателей Нижнетагильского политического союза (НТПС). Он занял место ушедшего в отставку по личной просьбе Шилова Евгения Дмитриевича. Александр Ильич намерен в думе отстаивать прежние позиции, то есть помогать слабым и противостоять наступлению красно-розовых.

Кобяков, прочитав, прищелкнул пальцами.

– Чертенок, здорово! Коротко, емко и саму суть. Только…

– Что такое?

– Видишь ли, мне непонятно одно слово.

– Какое именно, Александр Ильич?

– «Меценат» – это кто?

Южаков расхохотался.

– Почему смеешься? Глупость сморозил, да?

– Никакая не глупость.

– Тогда зачем смех? Я ведь серьезно спросил.

– «Меценат», Александр Ильич, – замечательное старинное русское слово. Я его употребил, потому что не люблю «новояз»…

– А что такое «новояз»?

– Это новый язык, которым любят щеголять нынче. Я – его противник. Принципиальный противник. Потому что русские люди должны говорить на своем языке.

– «Новояз», понятно, – плохо. «Меценат» – хорошо. Но оно, видимо, редко употребляется, поэтому я не знаю…

– Зато, Александр Ильич, ты наверняка прекрасно знаешь другое слово – «спонсор».

– Верно, знаю. Спонсор – это тот, который приходит на помощь слабым и обездоленным. НТПС, допустим, спонсирует интернат для престарелых.

– Так вот: если по-русски, то вы не спонсоры, а меценаты.

– Теперь – понял. Если так, то и я исключу из своего языка это нерусское слово «спонсор».

Южаков спросил:

– Других замечаний нет?

– Нет.

– Тогда я заберу текст. Надо срочно засылать в типографию, чтобы информация действительно завтра увидела свет.

– Спасибо, Олег Владиленович.

– Даже из твоего «спасибо» шубу не сошьешь, – было непонятно, то ли в шутку сказана поговорка, то ли всерьез.