Марк Агатов - Убийство на Казантипе

– Ты его домой пригласи. У тебя же мамаша ночами дежурит.

– Приглашала. Не идет. Неудобно, говорит, – тяжело вздохнула Света. – Обидеть боится. Говорит, что может не устоять.

– Ты и уши развесила. Врет он тебе все, – неожиданно вмешалась в разговор старшая сестра отделения тридцатилетняя Наташа. – Он по врачихе своей сохнет, Алисе. У нас все хирурги с ума сошли от нее, даже Фридман психа усмирять пошел с одеялом в руках. А Фридман наш ничего тяжелее скальпеля в руках не держал и ни в одной пьяной драке не участвовал.

– Зато Гарик им всем нос утер листком бумаги. Я как увидела бегущего по коридору окровавленного психа со стеклами в руках, чуть со страху не умерла. А Гарик бежит рядом, как ни в чем не бывало. А силища у него…

– У кого, у психа? – спросила Люба.

– При чем тут псих. Гарик как к груди прижмет, туши свет. Косточки трещат. Потом извиняется. Я то ему говорила, что мне ласковые и нежные нравятся. Но временами у него от меня крышу конкретно срывает. Я как представлю, что бы он со мной в постели сделал, до утра заснуть не могу.

– А с виду дохляк натуральный, ни мышц, ни шеи накаченной, – скривила губки Люба. – Хотя там-то у него то, что надо, выросло. Я ему укол делала и случайно потрогала. У него в два раза больше, чем у Фридмана, будет.

– А ты и Фридману укол в ягодицу делала? – подколола Любу старшая медсестра Наташа.

– Ага, он тут всем уже по уколу сделал. Но это ошибка молодости была. Сейчас я бы ни за что ему не дала, я мускулистых люблю, спортсменов. Чтобы он мышцами поиграл на свету до того, как.

– Видела бы ты, как Гарик двух качков накаченных в баре отметелил! Один из них меня на танец пригласил. Я отказала. Тогда они вдвоем подходят, и давай права качать. А Гарик встает со стула и просит их отвалить от меня, так культурно, вежливо просит. Ну, те еще сильнее наглеть стали, меня шалавой обозвали. И тут он юлой завертелся и врезал им по затылку кулаком. Вначале одному, а потом другому. Так оба качка метра три по воздуху пролетели и на ноги встать сами не смогли. А Гарик подошел к ним и извинений потребовал передо мной. И они извинились. У меня такого парня никогда не было. А потом идем по набережной, и он ни слова о драке. Другой уже весь мозг бы проел своими воспоминаниями, как он врезал. А Гарик стихи Есенина читает.

– И чего удивляешься, он же в психушке работает. Их там таким приемчикам учат, что мама не горюй. К нам медсестра приезжала за больным летом. Гарик в отпуске был. Так она мужику руку заломила не хуже милиционера, – произнесла Люба. – Пошли руки мыть. Сейчас больного привезут. Потом договорим.

Прошла неделя. По просьбе Алисы Викторовны главврач перевела ее на амбулаторный прием в первую смену. Рабочий день теперь у Алисы начинался в восемь, а заканчивался в два часа дня. За это время она должна была осмотреть два десятка больных, назначить им лечение и решить проблемы с соседями и сослуживцами.

Это утро не предвещало для Алисы особых проблем. Все было, как обычно. И только через несколько лет она поняла, что именно это утро стало переломным в ее жизни.

Первой в кабинет участкового психиатра вошла медсестра из регистратуры Елена Ивановна Кравчук. Она положила на стол какие-то бумаги и сказала, что привели на прием колдуна.

– Кого привели? – переспросила Алиса Викторовна.

– Колдуна Ивана.

– Он у нас на учете?

– Колдун Иван настоящий колдун, – пояснила Кравчук.

– Из детской сказки, – улыбнулась Алиса.

– Вы не смейтесь, он настоящий колдун. Он посмотрел на меня и сказал, что я извела своего мужа, и за это он накладывает на меня венец безбрачия.

– Мало ли что несут наши больные.

– Он не больной. Я действительно извела своего мужа. Я ему в еду тайно подсыпала антабус, чтобы он бросил пить. Некоторое время Вася не пил, а в понедельник встретил на вокзале своего давнего друга. Они вдвоем распили бутылку водки, и Вася умер.

– С мужем твоим понятно. Это несчастный случай. А кто колдуна привел сюда?

– Они, – ткнула пальцем в потолок Кравчук. – Двое в штатском. Они сказали, что в милиции месячник по борьбе с колдунами и ведьмами. А этот колдун не простой, он антисоветский колдун.

– Лариса Ивановна где?

– Я ее с постели подняла, разбудила. Она сказала, чтобы вы осмотрели этого колдуна, не заводя карточки и ни в коем случае не направляя его в стационар до ее прихода.

– И когда она придет?

– Не знаю, она только что проснулась и, судя по всему, не одна.